Что за порода собаки у тимура кизякова

Малахов, Олешко, теперь Кизяков… Массовый исход звезд с Первого канала вызывает множество вопросов, с которыми мы и обратились к Тимуру Борисовичу. Особенно нас интересовала версия, согласно которой уход Кизякова связан со скандалом, случившемся в декабре. Напомним, речь шла о постоянной рубрике проекта «Пока все дома», которая называлась «У вас будет ребенок». Для нее Кизяков и его команда делали специальные видеопаспорта детей-сирот, которые помогали потом устраивать детдомовцев в семьи. Выяснилось, что за изготовление каждого такого видеопаспорта съемочная группа программы «Пока все дома» получает от государства 100 тысяч рублей. Однако, по словам самого Кизякова, пообщавшегося с корреспондентом Радио «Комсомольская правда», причина его расставания с Первым каналом вовсе не в тех декабрьских событиях.

Мария КАЛЯКИНА

– Тимур Борисович, здравствуйте! Правда ли, что вы покидаете Первый канал?

– Правда.

– А что будет с проектом? Все-таки программа «Пока все дома» 25 лет существовала. Она тоже закрывается?

– Она для нас никогда не была проектом, она всегда была для нас делом жизни, как, в общем-то, то, чем мы занимаемся и по отношению к детям, и по отношению к зрителям и к нашим героям. Что касается того, закрывается или нет, то программу можно только убить, а сама она не умрет, потому что она востребована и она бесконечна, как жизнь…

Ну а если говорить о том, как объясняют наш уход, то это просто попытка сохранить хорошую мину мину при плохой игре. Я когда слышу все это, мне становится смешно, потому что официальное письмо о том, что мы прекращаем производство программы для Первого канала, было получено каналом еще в конце мая. У нас есть это письмо с печатью, с датой, с входящим номером, с исходящим номером. То есть, это четко зафиксированное событие. И основная мысль этого письма в том, что в тех условиях, которые сложились, работать больше невозможно, что те методы руководства для нас неприемлемы… Мне не хочется в этом копаться, но суть такая.

– Тимур Борисович, и все же все обсуждают возможные причины вашего ухода, в том числе и декабрьский скандал…

– Да, я это слышу. Сам декабрьский скандал, его история, тоже очень простая. Мы занимаемся устройством детей-сирот, их видеопаспортами, уже одиннадцатый год. 11 лет назад никто этим особо не занимался и интереса ни у кого не было. Потом в какой-то момент разные нечистоплотные структуры почувствовали, что на всем этом можно хорошо заработать. Не тратить на производство, а иметь что-то для себя. И они с большим интересом этим занялись. После этого мы проиграли в массе конкурсов, которые когда-то были, перестали в них участвовать, но сейчас все-таки ситуация меняется, сейчас закон совершенствуется. И что в итоге произошло? 16 декабря 2016 года мы моей женой Еленой были на приеме у министра образования Ольги Васильевой. Цель была – рассказать о том, что происходит в сфере информационной поддержки детей-сирот, какими методами руководствуются нечистоплотные компании, что является действительным критерием оценки того, что делается той или иной компанией, куда нужно смотреть. Короче говоря, где действительно признаки качества, а где признаки жульничества. Мы называли вещи своими именами, и Ольга Юрьевна очень возмутилась, узнав все это. Дальше она дала при нас распоряжение обратить на это особое внимание, на каких-то совещаниях, видимо, это прозвучало и буквально через два дня произошел колоссальный вброс в интернет. Тотальный вброс, такая ковровая бомбардировка на уничтожение. Основным обвинением в наш адрес было то, что, оказывается, производимые нами высококвалифицированные работы по созданию видеопаспортов чего-то стоят. Удивительно, да? Когда операция, проводимая в больнице, чего-то стоит, это никого не удивляет, а тут операция на судьбе, которая спасает жизнь, и она чего-то стоит. И это, оказывается, возмутительно.

– Считаете, вас хотели дискредитировать?

– Просто попытались избавиться от нас как от опасных конкурентов, потому что они-то бизнесом это считают. Мы – конкуренты, нас надо уничтожить, чтобы стать лучшими. Не качество повышать, а просто убрать конкурентов, и все, и тогда ты автоматически становишься лучшим. И в чем нас обвиняли? Оказывается, это большое преступление – зарегистрировать свое имя и не разрешать этим именем подписываться другим, тем, которые делают всякую, извините, видеофигню. В этом что-то есть предосудительное? Причем, там было написано, что мы со всеми судимся, а ведь был всего один суд много лет назад. С компанией Санкт-Петербурга, которая занималась ремонтом квартир, а потом вдруг получила такой прекрасный заказ. Я вот этого нигде не говорил, просто сейчас вспомнил: наш видеопаспорт измеряется минутами, 40 минут он длится, а у них, у той компании, их видеоролик длился 40 секунд! При этом, по нашим подсчетам, у них стоимость одной секунды была в 12 раз дороже, чем у нас!

– То есть эти люди просто отмывали таким образом деньги?

– Вот! Мы, естественно, обратились в суд, и он признал нашу правоту. И нам сейчас это ставят в вину. Что еще пытаются на нас повесить? Какие-то финансирования из нескольких источников…

– Там упоминалось Министерство образования…

– Минобр в данном случае – это госзаказ. Он, по-моему, у нас уже по счету третий или четвертый. Эти контракты проверяются многократно. Очень все строго. Там вообще ни копейки мимо не может пройти.

И еще одну вещь мне хочется сказать. В любом преступлении есть мотив. Мотив – это когда тебе что-то надо. Либо тебе нужны деньги, либо тебе нужна слава. Вот скажите, пожалуйста, 10 лет назад, когда программе было 15 лет уже, ей нужна была слава и какие-то доходы? И началось передергивание фактов, для того, чтобы толпа возмутилась и пошла всех громить. И это, в общем-то, дает результат. Сейчас вот все говорят, что это не мы ушли с Первого, а нас выгнали с позором. А мы же ушли сами, написали официальное письмо, и это было конец мая. Бумага-то есть.

– Сейчас чем вы будете заниматься?

– Ну, надо как-то в ситуации во всей разобраться по возможности, а дальше будем смотреть.

– А что будет с вашей деятельностью? С детишками, с благотворительностью? Будете это продолжать?

– Мы постараемся это продолжить. Настолько, насколько хватит наших сил. Потому что бороться вдвоем-втроем людям, у которых есть имя и фамилия, с бесконечным количеством либо вымышленных персонажей, либо так называемых источников, невозможно. Источник – это что такое вообще? Бой с тенью – это процесс бесконечный, а вокруг будут сидеть и гоготать. Мы все прекрасно понимаем и рассчитываем на тех, кто это тоже понимает. Могу сказать, что результатом того вброса декабрьского не стал уход ни одного из наших соратников. Мы их не называем спонсорами, а называем соратниками, потому что они не нас поддерживают, они поддерживают наше общее дело. И они мы стараемся каждого максимально посвятить в то, что мы делаем, чтобы ни малейшего сомнения не было в том, куда и на что идут их средства. Могу сказать, что за эти годы за свой счет наша программа сделала, наверное, не одну сотню видеопаспортов.

Знаете, как иногда бывает? К примеру, едем мы куда-нибудь, договорились снимать 25 детей. Приезжаем, а там их 28. И что мы делаем? Мы их снимаем и за свой счет производим, за свой счет делаем паспорта. За что сейчас героически получаем от всех по полной программе. Об этом мы никогда не рассказываем.

Могу вам разъяснить, как можно шельмовать людей на простом примере. Вот, к примеру, ведь хорошо же, чтобы были видеопаспорта не у тысячи детей, а у ста тысяч? Да?

Теперь с другой стороны смотрим. Усыновитель ищет ребенка. Перед ним сто тысяч видеороликов. Дальше. Эти видеоролики постоянно исчезают, потому что детей берут, какие-то появляются новые. Правильно? Дальше. Представим себе, что этот ролик длится 2 минуты. Или 3. За три минуты насколько можно ребенка раскрыть?

– Ну, только самые основные факты….

– Теперь умножим это на сто тысяч. Впечатление сливается в одну единую массу и человек абсолютно теряется. К чему я веду? Не к тому, что надо меньшее количество делать видеопаспортов, нет. Но каждый видеопаспорт должен быть абсолютно индивидуален. Он должен быть произведением искусства и журналистики – только тогда ребенка сумеют разглядеть. Потому что вот эти компании, которые гонятся за числом, без умения, как раз и пытаются произвести впечатление тем, что сняли десятки тысяч детей. При этом из этих десятков тысяч устроено пять или шесть тысяч. Умалчивают при этом о том, что обычный среднестатистический процент самоустройства детей, когда никто не помогает, никакой информационной поддержки не оказывают, – 30%. Что без нас, что без них – 30% устраивают всегда. И когда они показывают свои результаты – из 20 тысяч устроено 4 тысячи, – ты понимаешь, что 4000 вроде большое число, но эти дети сами устроились. Они и так бы устроились. И вот тут возникает вопрос – а куда вообще деньги делись, которые потрачены на эти дешевые видеоподелки?

– Скажите, а если сейчас другой канал предложит вам сделать программу с такой же тематикой, вы будете этот вариант рассматривать?

– Конечно, будем. И, знаете, что для меня тут важно? Вот эти источники – вот в чем еще лукавство? Это же вроде не официальная версия Первого канала, это какие-то источники.

Это все течет, я думаю, из одного большого моря. Потому что все сосуды сообщающиеся. И то, что сейчас уходят Андрей Малахов, Саша Олешко – это независимые совершенно истории, но причины, я думаю, схожие.

– Ну да, тем более вы говорили, что еще в мае о вашем уходе было известно…

– А мне говорят, что источники уже утверждают – решение было принято в апреле… Ну, как это выглядит?

– Тимур Борисович, мы бы хотели вас пригласить к нам на эфир на Радио «Комсомольская правда»…

– Здесь гордое молчание не к месту. Я вам даже готов принести копии того майского письма.

Кстати, когда мы начинали это дело, я говорю жене: «Лен, нам еще это воздастся. И воздастся по полной программе, нам еще вменят в вину, что у нас трое своих детей и ни одного усыновленного, нам обязательно скажут, что мы в отдельном доме живем…». Говорю, хорошо, что мы его построили до того, как началась у нас эта тема, и у нас документы есть, что мы его построили за год или за два до начала работы с видеопаспортами.

Дело в том, что сейчас эта история может действительно все это благое дело погубить. Потому что вы видите, что происходит. Эти источники, они безвестны, они ушли в кусты, а нам надо ж еще передачу делать. Вы представьте, каково было в декабре, в январе снимать эту передачу, когда все это крутилось? То есть, когда какая-то новоиспеченная знаменитость через полгода своей маленькой известности вдруг сидит в каком-то доме, ни у кого вопросов не возникает. А тут почему-то всё сразу приписывают…

Понимаете, нет ни одного самого страшного и мучительного вопроса, который мы себе бы за эти 11 лет не задали. Вот честно! И насчет денег, которые тратятся на эти видеопаспорта… Я все время пытался найти какой-то такой пример… Вот сколько стоит снять свадьбу? Ну, не менее 40-50 тысяч, да? Это фильм, который снимают в абсолютно благоприятных условиях, одной камерой, человек приезжает – тепло, хорошо, еще нальют, покормят… И – 50 тысяч. А ребенку 100 тысяч, потраченные на его видеопаспорт, жизнь спасают! Причем 100 тысяч мы не у граждан забираем, мы ни копейки ни у кого не взяли, мы взяли только по официальным договорам, либо с крупными спонсорами, либо с государственными учреждениями. И министерство образования, с которым мы много лет работали, после этого скандала от нас не отказывается. Значит, они-то знают суть. Мы репутацию для них не испортили. А для других, абсолютных дилетантов, вдруг испортили. Ну, разве это не смешно?

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Елена и Тимур Кизяковы: Любить детей могут все, но работать с ними должны профессионалы

Рубрика «У вас будет ребенок» в программе «Пока все дома» неожиданно оказалась в эпицентре скандалов и жарких споров. В бесспорном по сути деле – поиске родителей для воспитанников детских домов, оказывается бурлят страсти. В одном из постов в социальных сетях чету Кизяковых фактически обвинили в том, что они монополизируют право рассказывать о детях, выигрывая тендеры и отстраняя конкурентов. (подробности)

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Под топот мамонтов…

Павел САДКОВ

Большинство фильмов-катастроф начинается с чего-то масштабного. Встали, например, мамонты, да пошли, понурив головы, на закат… И ты понимаешь, что-то не то, куда пошли, зачем? И вроде до этого момента плевать ты хотел на мамонтов, в волнуешься… И музыка такая тревожная за кадром… Примерно такое же чувство, как внезапная миграция мамонтов, вызывают новости с Первого канала. Андрей Малахов ушел, за ним Александр Олешко, потом Тимур Кизяков. И бредут они втроем на фоне торосов и айсбергов (подробности)