Дама с собачкой какой породы была собака
Существует множество воспоминаний и исследований, кто из великих людей любил каких животных, и как животные становились героями художественных произведений. Антон Павлович Чехов всегда любил собак и не слишком жаловал котов.
Многим ценителям творчества Антона Павловича Чехова известно, что он очень любил такс, даже его знаменитая «Каштанка» — это «помесь таксы с дворняжкой», и Чехов весьма сурово отчитывал иллюстратора, который нарисовал Каштанку «бульдогом вместо таксы»
Собаки с разными характерами и судьбами неоднократно появлялись в произведениях Чехова от «Каштанки» (помесь таксы и дворняжки) и «Дамы с собачкой» (шпиц) до «Вишнёвого сада.» Собака также стала причиной скандала в рассказе «Хамелеон.» Существует даже литературное исследование творчества Чехова, в котором аккуратнейшим образом подсчитано, что на каждую тысячу слов в произведениях классика глагол «лаять» встречается семь раз, глагол «кусаться» — пять раз, глагол «тявкать» — три раза, и так любимое народом словосочетание «сукин сын» — всего один раз.
В марте 1892 года Антон Павлович с семьею переехали жить в усадьбу Мелихово.
Там Антон Чехов завел своих собственных такс — черненького Брома Исаевича и рыжую Хину Марковну (бром и хина — это едва ли не самые популярные лекарства того времени). У его брата Михаила также была такса по кличке Йод. Дочку Хины и Брома звали Селитрой. Антон Палыч часами разговаривал со своими таксами, писал им письма из заграницы, передавал приветы, раздаривал всем знакомым щенков. Жили Бром и Хина в в Мелиховской усадьбе.
Конечно же, таксы сразу перевернули всю усадьбу, разрыли горшки и все перепачкали: «Вчера, наконец, прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома.
Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь не видали таких уродов.
Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда, и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто кормили Вы их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? И т.д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большое Вам спасибо», — писал А.П.Чехов Лейкину.
Лейкин — это хозяин родителей чеховских такс, Апеля и Рогульки — ему Антон Павлович регулярно докладывает о жизни любимцев: «Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина все еще невинная девушка. Любит гулять по полю и лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день; хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т.п. Спят у меня в комнате».
А вот воспоминания Михаила Чехова:
«Бром и Хина были таксы, черненький и рыженькая, причем у Хины были такие коротенькие, все в сборах ножки, что брюхо у нее чуть не волочилось по земле. Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
— Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.
Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.
Затем наступала очередь Брома. Он так же ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха.
— Бром Исаевич! — обращался к нему Чехов голосом, полным тревоги. — Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из шпринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать».
Таксы прожили всю жизнь в Мелихове, но с Чеховыми только пять лет: по неизвестной причине их не взяли в новый дом в Ялте, оставив вместе с имением новому хозяину. Эту разлуку собаки не вынесли и обе погибли в течение следующего года: вежливый Бром одичал и заболел бешенством, а ласковая Хина пострадала в драке.
Но сегодня, как и прежде, две бронзовые таксы – верные Бром и Хина – ждут своего хозяина на лужайке в Мелихове, стерегут фуражку с яблоком, заглядывают умильно в глаза посетителей. Ну, и конечно, приносят им счастье. Главное – носы потереть:
22 декабря 2012 года в подмосковном музее-заповеднике «Мелихово» установили памятник таксам Чехова.
Автор памятника – член-корреспондент Российской академии художеств, заслуженный художник РФ Александр Рожников. Скульптуру он создал от большой любви к великому писателю и совершенно безвозмездно, а средства на бронзу и камень собирали всем миром.
Источник
Îòâåò íà êðîññâîðä èç 4 áóêâ, íà áóêâó À:
ÀÍÍÀ
×òî çíà÷èò ñëîâî ÀÍÍÀ â ñëîâàðÿõ:
- “ÀÍÍÀ Àâñòðèéñêàÿ”
- “ÀÍÍÀ íà øåå”
- “Ìèëàÿ” ñðåäè æåíñêèõ èì¸í
- “Ìóøêåòåðñêàÿ êîðîëåâà” ñ ëèöîì Àëèñû Ôðåéíäëèõ
- “Ïîñëåäíÿÿ æåðòâà” Äîí Æóàíà
- “Øåéíîå óêðàøåíèå” èç ðàññêàçà À.Ï.×åõîâà
- ÀÍÍÀ Àâñòðèéñêàÿ, êîðîëåâà
- ÀÍÍÀ Àõìàòîâà
- ÀÍÍÀ Àõìàòîâà (ïîýòåññà)
- ÀÍÍÀ Êóðíèêîâà
- ÀÍÍÀ ×èïîâñêàÿ
- nn
- nn, Anna
- Àêòðèñà Áîëüøîâà
- Àêòðèñà Äèìîâà
- Àêòðèñà Äóáðîâñêàÿ
- Àêòðèñà Íàçàðüåâà
- Àêòðèñà Ñàìîõèíà
- Àíàãðàììà ê ñëîâó “Íàíà”
- Àíþòêà ñòàâøàÿ âçðîñëîé
- Àõìàòîâà (èìÿ ïîýòåññû)
- Àõìàòîâà èëè Àâñòðèéñêàÿ (èìÿ)
- Àõìàòîâà, Ñàìîõèíà (èìÿ)
- Àõìàòîâà, Ñàìîõèíà, Ãåðìàí è Êàðåíèíà
- Àõìàòîâà, Ñàìîõèíà, Êàðåíèíà (èìÿ)
- Áàëåðèíà Ïàâëîâà
-  Áèáëèè – æåíà Òîâèòà, áëàãî÷åñòèâîãî èçðàèëüòÿíèíà èç ãîðîäà Íèíåâèè
-  Áèáëèè – ìàòü ïðîðîêà Ñàìóèëà, îäíà èç æåí áëàãî÷åñòèâîãî ëåâèòà Åëêàíû
- Â Áèáëèè – ïåðâîñâÿùåííèê Èóäåéñêèé, òåñòü ïåðâîñâÿùåííèêà Êàèàôå
-  Áèáëèè – ïðîðî÷èöà èç êîëåíà Àñèðîâà, äî÷ü Ôàíóèëîâà, ñëóæèâøàÿ Áîãó äåíü è íî÷ü
- Â äåòñòâå äðóçüÿ åå çâàëè Àíåé
- Â äåòñòâå ìàìà çâàëà åå Àíåé
- Â äåòñòâå îíà áûëà Àíåé
- Â äåòñòâå îíà çâàëàñü Àíåé
- Âçðîñëàÿ ò¸çêà Àíå÷êè
- Âûðîñøàÿ Íþðà
- Ãåðìàí è Êàðåíèíà (èìÿ)
- Ãåðîèíÿ Èííû ×óðèêîâîé â ôèëüìå “Âàëåíòèíà”
- Ãëàâíàÿ ïîäðóæêà Ôîêñà èç íàðîäíîãî òåëåñåðèàëà “Ìåñòî âñòðå÷è èçìåíèòü íåëüçÿ”
- Äåíåæíàÿ åäèíèöà Èíäèè (óñòàð.)
- Äèêòîð ÒÂ ÀÍÍÀ Øèëîâà
- Äèêòîð Øàòèëîâà
- Äëÿ êàêîé ðóññêîé èìïåðàòðèöû â 1732 ãîäó çàëîæèëè Çèìíèé äâîðåö?
- Äî÷ü Íèêèòû Ìèõàëêîâà
- Äî÷ü Ïåòðà I, ìàòü Ïåòðà III
- Äî÷ü ßðîñëàâà Ìóäðîãî, ñòàâøàÿ ôðàíöóçñêîé êîðîëåâîé
- Åäèíñòâåííàÿ äî÷ü Åëèçàâåòû II
- Åå èìÿ îçíà÷àåò – “ìèëàÿ”
- Æåíñêîå èìÿ, ðèôìóþùååñÿ ñ ëèàíîé
- Æåíñêîå èìÿ, ñ äðåâíååâðåéñêîãî – ìèëîñòèâàÿ, áëàãîäàòíàÿ
- Æåíñêîå èìÿ-ïàëèíäðîì
- È Êîâàëü÷óê, è Áîëüøîâà
- È Ñíàòêèíà, è Áîëüøîâà
- È íà ðåëüñàõ, è íà øåå
- Èçâåñòíîå æåíñêîå èìÿ
- Èìÿ Àõìàòîâîé
- Èìÿ Êàðåíèíîé
- Èìÿ àêòðèñû Ãîðøêîâîé
- Èìÿ àêòðèñû Äóáðîâñêîé
- Èìÿ àêòðèñû Êàìåíêîâîé
- Èìÿ àêòðèñû Ëèñÿíñêîé
- Èìÿ àêòðèñû Ìèêëîø
- Èìÿ àêòðèñû Íàçàðüåâîé
- Èìÿ àêòðèñû Ñàìîõèíîé
- Èìÿ àêòðèñû Ñíàòêèíîé
- Èìÿ àêòðèñû Öóêàíîâîé
- Èìÿ àìåðèêàíñêîé àêòðèñû Ôýðèñ
- Èìÿ áàëåðèíû Ïàâëîâîé
- Èìÿ ãåðîèíè íà ðåëüñàõ
- Èìÿ åäèíñòâåííîé äî÷åðè êîðîëåâû Âåëèêîáðèòàíèè Åëèçàâåòû II
- Èìÿ æåíû Ëþäîâèêà XIII
- Èìÿ ëèòåðàò. “íàøåéíîé” äàìû
- Èìÿ íîâîçåëàíäñêîé àêòðèñû Ïýêóèí
- Èìÿ îïåðíîé ïåâèöû Íåòðåáêî
- Èìÿ ïåâèöû Ñåìåíîâè÷
- Èìÿ òåííèñèñòêè Êóðíèêîâîé
- Èìÿ òîé, êîòîðàÿ íà øåå
- Êàê çâàëè âòîðóþ æåíó Ôåäîðà Äîñòîåâñêîãî?
- Êàê çâàëè äåâî÷êó, ñêðûâàâøóþñÿ îò ôàøèñòñêîãî òåððîðà â Íèäåðëàíäàõ, àâòîðà “Äíåâíèêà”, ñòàâøåãî îáëè÷èòåëüíûì äîêóìåíòîì ïðîòèâ ôàøèçìà?
- Êàê çâàëè ìàòü ×àöêîãî?
- Êàê çîâóò ÷åõîâñêóþ äàìó ñ ñîáà÷êîé?
- Êàêàÿ èìïåðàòðèöà ïðàâèëà âî âðåìåíà “áèðîíîâùèíû”?
- Êàêàÿ ïðèíöåññà èç “Ðèìñêèõ êàíèêóë” ïðèíåñëà Îäðè Õåïáåðí ïåðâîãî “Îñêàðà”?
- Êàêîå èìÿ íîñÿò ïî÷òè 100 ìèëëèîíîâ æåíùèí â ìèðå?
- Êàêîå ñëîâî ìîæíî ñäåëàòü èç ñëîâà “Íàíà” ïóò¸ì ïåðåñòàíîâêè áóêâ
- Êîìñîìîëêà èç îïåðû ëàòûøñêîãî êîìïîçèòîðà Ì.Çàðèíüøà “Ê íîâîìó áåðåãó”
- Êîðîëåâà â ëèöå Íàòàëèè Áåëîõâîñòèêîâîé èç ôèëüìà “Ñòàêàí âîäû”
- Êîðîëåâà â ëèöå Íàòàëüè Áåëîõâîñòèêîâîé èç ôèëüìà “Ñòàêàí âîäû”
- Êîðîëåâà, îòïðàâèâøàÿ Ä`Àðòàíüÿíà â çàãðàíêîìàíäèðîâêó
- Êòî èç äî÷åðåé ßðîñëàâà Ìóäðîãî îêàçàëñÿ íà ôðàíöóçñêîì òðîíå?
- Ìàíüÿíè, Êàðåíèíà (èìÿ)
- Ìàòü Ïðåñâÿòîé Áîãîðîäèöû
- Ìàòü äåâû Ìàðèè
- Ìåøàíèíà èç áóêâ ñëîâà “Íàíà”
- Ìîíåòà Èíäèè, 1/6 ðóïèè
- Íàñòîÿùåå èìÿ Òèíû Ò¸ðíåð
- Íàøåéíàÿ äàìà Àíòîíà ×åõîâà
- Íþðà – â äåðåâíå, à êàê â ãîðîäå?
- Íþðà îôèöèàëüíî
- Îïåðà “ÀÍÍÀ Áîëåéí” ó Ãàýòàíî Äîíèöåòòè
- Îïåðíàÿ ïåâèöà Íåòðåáêî
- Ïåâèöà Ãåðìàí
- Ïåâèöà Ñåäîêîâà
- Ïåâèöà Ñåìåíîâè÷
- Ïåðñîíàæ ×åõîâà, “Äàìà ñ ñîáà÷êîé”
- Ïåðñîíàæ îïåðû íåìåöêîãî êîìïîçèòîðà Îòòî Íèêîëàè “Âèíäçîðñêèå ïðîêàçíèöû”
- Ïåðñîíàæ îïåðû óêðàèíñêîãî êîìïîçèòîðà Þ.Ñ.Ìåéòóñà “Áðàòüÿ Óëüÿíîâû”
- Ïåðñîíàæ îïåðû óêðàèíñêîãî êîìïîçèòîðà Þ.Ñ.Ìåéòóñà “Óêðàäåííîå ñ÷àñòüå”
- Ïåðñîíàæ ïîâåñòè À.Êóïðèíà “Ãðàíàòîâûé áðàñëåò”
- Ïåðñîíàæ ïîâåñòè À.Ï.×åõîâà “Äàìà ñ ñîáà÷êîé”
- Ïåðñîíàæ ïüåñû À.Í.Îñòðîâñêîãî “Âàñèëèñà Ìåëåíòüåâíà”
- Ïåðñîíàæ ïüåñû À.Í.Îñòðîâñêîãî “Íå áûëî íè ãðîøà, äà âäðóã àëòûí”
- Ïåðñîíàæ ïüåñû Ãîðüêîãî “Íà äíå”
- Ïåðñîíàæ ïüåñû Ì. Ðîùèíà “Ñòàðûé Íîâûé ãîä”
- Ïîâçðîñëåâøàÿ Àíå÷êà
- Ïîâçðîñëåâøàÿ Íþðà
- Ïîäõîäÿù. ðóññêîé äåâóøêå èìÿ
- Ïîëíàÿ ôîðìà äðóæåñêîãî èìåíè Àíå÷êà
- Ïîëíàÿ ôîðìà äðóæåñêîãî èìåíè Íþðà
- Ïîëíàÿ ôîðìà èìåíè Àíÿ
- Ïîïóëÿðíîå æåíñêîå èìÿ
- Ïðèíöåññà ñ ëèöîì Îäðè Õåïáåðí èç ôèëüìà “Ðèìñêèå êàíèêóëû”
- Ïðèíöåññà, äî÷ü Åëèçàâåòû II, ÷åìïèîíêà Åâðîïû ïî êîííîìó ñïîðòó
- Ðàçìåííàÿ ìîíåòà Èíäèè äî 1957 ãîäà
- Ðàññêàç À.Ï.×åõîâà “ÀÍÍÀ íà øåå”
- Ðóññêàÿ èìïåðàòðèöà
- Ðóññêàÿ èìïåðàòðèöà, çàêàçàâøàÿ îòëèòü Öàðü-êîëîêîë
- Ðóññêîå æåíñêîå èìÿ
- Ñàìîå ðàñïðîñò. æåíñêîå èìÿ
- Ñàìîå ðàñïðîñòðàíåííîå æåíñêîå èìÿ íà ïëàíåòå
- Ñàìîõèíà
- Ñâÿòàÿ, ìàòü Áîãîðîäèöû
- Ñâÿòàÿ, ïîïàâøàÿ íà ãåðáû íåñêîëüêèõ íàñåëåííûõ ïóíêòîâ Áåëîðóññèè
- Ñíåãèíà
- Òîëñòîé áðîñèë å¸ íà ðåëüñû
- Òîëñòîé áðîñèë åå íà ðåëüñû, à ×åõîâ ïîâåñèë íà øåþ
- Õîðîøåå èìÿ äëÿ ðóññêîé äåâóøêè
- Øåéíîå óêðàøåíèå èç ðàññêàçà Àíòîíà ×åõîâà
- Øõóíà ýêñïåäèöèè Áðóñèëîâà
- àêòðèñà Ãîðøêîâà
- àêòðèñà Êîâàëü÷óê
- àêòðèñà Ìèêëîø
- àêòðèñà Íåâñêàÿ
- äàìà, êîòîðàÿ íà øåå (ëèò.)
- äî÷ü ßðîñëàâà Ìóäðîãî
- èìÿ êîðîëåâû Áîëåéí
- ìàìà Åëèçàâåòû I
- íà ðåëüñàõ èëè íà øåå
- ïëåìÿííèöà Ïåòðà I
- ðàññêàç ×åõîâà “ÀÍÍÀ íà øåå”
- ôèëüì “ÀÍÍÀ è êîðîëü”
Êàê çâàëè äåâî÷êó, ñêðûâàâøóþñÿ îò ôàøèñòñêîãî òåððîðà â Íèäåðëàíäàõ, àâòîðà “Äíåâíèêà”, ñòàâøåãî îáëè÷èòåëüíûì äîêóìåíòîì ïðîòèâ ôàøèçìà
Êàêàÿ ïðèíöåññà èç “Ðèìñêèõ êàíèêóë” ïðèíåñëà Îäðè Õåïáåðí ïåðâîãî “Îñêàðà”
Источник
Вчера, 23 марта, в США отмечали День щенков (National Puppy Day) — социальный праздник, придуманный, чтобы привлечь внимание к бездомным собакам, чтобы люди не боялись брать щенков из приютов.
Караван историй выяснил, какие породы собак пользуются популярностью у знаменитых западных модниц. И оказалось, что даже гламурные звездные красавицы в США не брезгуют брать питомцев из приютов для бездомных собак.
Роузи Хантингтон-Уайтли и ее таксы
Невеста Джейсона Стейтема, Роузи Хантингтон-Уайтли — одна из самых популярных современных топ-моделей — любящая хозяйка двух такс.
В ее «Инстаграме» то и дело красуются две ушастые милашки — Долли и Пегги. Не сложно заметить, что Роузи следит за стилем любимых такс, выбирая для них модные аксессуары и «одежки».
Жизель Бундхен и ее бигль, помесь питбуля и метис
Самая высокооплачиваемая модель в мире Жизель Бундхен — заядлая собачница. В ее доме постоянно обитает несколько собак. Буквально на днях она взяла из лос-анджелесского приюта длинношерстого беспородного щенка черно-белого окраса, которого назвала Флаффи (что можно перевести как «Пушистик»).
Немного ранее она завела песика породы бигль по кличке Скуби. Кроме этого, уже долгое время ее любимицей является собака по кличке Луа — помесь питбуля.
Жизель любит одевать своих домашних питомцев в футбольную форму.
Леди Гага и ее французские бульдоги
Французские бульдоги Леди Гага — Эйжа (Азия) и Коджи — одни из самых известных и стильных животных в «Инстаграме». Эпатажная певица рапространяет свой безумный стиль и на своих собачек.
Любимица Леди Гаги — черый бульдог Азия носит фамилию жениха певицы актера Тейлора Кинни, снималась в рекламе модных сумок Coach и имеет собственный профиль в «Инстаграме».
Смотрите также: День кошек. Забавные питомцы звездных кошатников
Кара Делевинь и ее хаски
Юная британская супермодель-бунтарка Кара Делевинь — известная любительница животных. В конце 2015 года она решилась завести щенка породы хаски. С новым питомцем, которого назвала Лео, Кара явилась на показ Chanel и даже сидела с ним в первом ряду.
Кэндис Свейнпол и ее джек-рассел терьер
Одна из самых популярных ангелов Victoria’s Secret Кэндис Свейнпол красуется на фото в «Инстаграме» со своими двумя любимыми мальчиками — бойфрендом, от которого уже ждет ребенка, и пса породы джек-рассел терьер по кличке Майло (все как в фильме «Маска»).
Дакота Джонсон и ее метис терьера и джек-рассела
Звезду «50 оттенков серого» Дакоту Джонсон часто можно заметить на прогулке с ее псом Зепплином. Он — помесь терьера и породы джек рассел.
Джессика Честейн и ее трехлапый метис
Оскароносная Джессика Честейн более двух лет назад взяла из приюта непородистого щенка без одной передней лапы. Назвала его Чаплин и говорит, что этот пес – любовь всей ее жизни.
Кэти Перри и ее той-пудель
Популярная американская поп-исполнительница Кэти Перри в феврале завела себе вторую собаку — щенка породы кавапу («дизайнерская» порода: от скрещивания кавалер кинг чарлз спаниеля и той-пуделя), которого назвала Наггетом (потому что он похож на куриный нагетс). До этого у нее уже была «девочка» этой же породы и такого же окраса по кличке Баттер (с англ. — масло). Как знать, может Наггет — милый подарок от нового бойфренда Кэти Перри — Орландо Блума.
Нового любимца Кэти одевает в Adidas и уже снялась с ним в фотосессии для глянца. Кроме того, у него есть собственный аккаунт в Twitter.
Кэти Перри со своим новым песиком Наггетом / Фото: Axel Öberg for Di WeekendКэти Перри и БаттерКэти Перри и Баттер
Ариана Гранде и ее семеро собак
Лучшая певица 2015 года в США, 22-летняя Ариана Гранде бьет рекорды по невероятной любви к собакам. Сейчас в ее доме живет целых семь собак разных пород ивсех их певица взяла из приюта.
Все «детки» Арианы Гранде в сборе
Но чаще всего Ариана позирует с крохой Тулуз — помесь бигля и чихуахуа. Тулуз, как и Азия Леди Гаги, стала героиней рекламной кампании сумок Coach.
Ариана Гранде и ТулузАриана Гранде и Тулуз рекламируют модные сумкиШтраус — пока последний «усыновленный» щенок Арианы ГрандеКорица — стаффордширский терьер тигрового окраса — была взята певицей с приюта в 2014 году
Присоединяйтесь к нам в Facebook, Twitter, Instagram или Вконтакте и всегда будьте в курсе самых интересных новостей шоубиза и материалов журнала «Караван историй»
Источник
“Иван Тургенев написал отличный рассказ о глухонемом парне с плантации. Этот славный русский великан так крепко подружился со спаниелем, что научился довольно внятно мычать его имя, причем спаниель не только шел на зов, но и пытался отвечать по-человечески. Дружба угнетенных вызвала ярость плантатора, и он заставил бедного парня утопить собаку. Рабы возмутились, и в России произошла гражданская война”, – так в шутливой интерпретации современного писателя якобы рассуждали о рассказе Тургенева американские ученые1.
Может, в этаком пересказе классического произведения русской литературы и не все точно, но то, что собачка была спаниелем – истинная правда! Выдающийся литературовед академик М.Л. Гаспаров писал: “Какой породы была Муму? Никто не помнит. Испанской породы – спаниель. А обычно ее представляют более плебейской, дворняжкой, стилизуя под Герасима”2.
Попробуем разобраться.
Я. Турлыгин. Иллюстрация к рассказу “Муму”. 1900-е гг.
Судьба рассказа и его символы
И.С. Тургенев создал свой знаменитый рассказ “Муму” весной 1852 г. Сперва он предназначал его для второго тома славянофильского “Московского сборника”, благо и действие происходило в Москве, да и главный герой, мужик-богатырь в красной рубахе, недаром так нравился И.С. Аксакову. Но альманах не был разрешен цензурой, и тогда в 1854 г. рассказ напечатали в журнале совершенно иного направления – в некрасовском “Современнике”.
Рассказ быстро стал популярен. Беллетрист Г.П. Данилевский приводил свой разговор с преподавателем приходского училища в городке Богодухов Харьковской губернии, состоявшийся лет через десять после публикации:
“- Что же у вас теперь в моде из литературного мира?
– В классах не раз я читал ученикам повесть3 “Муму”: верите ли, восторгу учеников не было конца. А когда в повести доходило до того, что собачонку там эту немой с горя в воде утопил, накормивши ее перед тем борщиком, в классе вой и рев от плача поднимался. Волосы, сударь, у меня самого на голове вставали дыбом при этом волнении слушателей моих!”4
“Муму” дает повод для различных интерпретаций. Там можно разглядеть и славянофильскую тенденцию, и, разумеется, антикрепостническую (что усматривала даже царская цензура). Можно, наверное, при большом желании толковать рассказ и фрейдистски. Ведь в его основе история немого крепостного мужика Андрея, принадлежавшего матери писателя Варваре Петровне. Герой рассказа поначалу заигрывал с прачкой Татьяной, и лишь когда волею барыни Татьяну выдали замуж за другого и отправили в деревню, он подобрал себе щенка. В конце концов, вернувшись из Москвы, он “совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит”. Тургеневу присуще ясное изложение, прекрасный язык, фиксация колоритных черт быта, обихода, разговоров.
Однако стоило бы посмотреть на собаку, мужика и барыню не как на знаки и символы (чего бы то ни было – жизни народной, язв крепостничества, мужского и женского начал), а как на литературное воплощение персонажей русской повседневности. Тургенев прекрасно знал и провинциально-помещичий, и старомосковский быт. Тем более что история-то, по сути, – про его родню и его дворню. Герой рассказа взят был в Москву из поместья, что в двух-трех днях пешего пути по тульскому шоссе и в двадцати пяти верстах от самой этой дороги – там же, где тургеневское поместье. В московской барыне, у которой стал жить Герасим, проглядывают черты властной матери Тургенева Варвары Петровны.
Барыня была вздорной, взбалмошной, непостоянной, но не злой. При ней обитало и кормилось много приживалок, составлявших ее непременную свиту. Многолюдной дворне было у нее неплохо. Иные из дворовых уже сами становились кем-то вроде приживал. Хорошо жилось и собакам, в которых заядлый охотник Тургенев разбирался прекрасно.
Варвара Петровна Тургенева, мать писателя, стала прототипом барыни из рассказа “Муму”. 1840-е гг.
Испанская порода
Дворовый человек старой барыни глухонемой дворник Герасим вытащил из Москвы-реки щенка-сучку. Читателю не вполне ясно: то ли собачку бросили в воду, чтобы там утопить, то ли она, отбившись от дома, сама туда соскользнула. При первом взгляде на нее, барахтавшуюся в тине у самого берега, Герасим разглядел только “небольшого щенка, белого, с черными пятнами…”. Дворник принес ее к себе в каморку, в которой жил одиноко и уединенно, “уложил спасенного щенка на кровати, прикрыл его своим тяжелым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока”. “Бедной собачонке было всего недели три…”
Поначалу она была слаба, тщедушна и неказиста собой, “а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами”.
“Испанской породы” – это несколько неопределенное указание, даже с уточнением про длинные уши, пушистый хвост трубой и белую с черными пятнами масть. И все же понятно, что Муму была охотничьей легавой длинношерстной собакой, предназначенной для охоты на птицу. В XIX в. насчитывали много разновидностей так называемых испанских собак, среди которых выделяли и “настоящих испанок”, и английских спаниелей, и французских эпаньелей. Как правило, это собаки небольших размеров, да и черно-белый окрас у них встречается нередко.
Специализированные породы спаниелей стали определяться позже, только с конца XIX в. Среди них появились породы крупные (для розыска разной птицы и подъема ее на крыло) и мелкие, например, кокер-спаниели (для охоты на вальдшнепов). Однако и те и другие продолжали быть именно охотничьими собаками. В наше время некоторые разновидности спаниелей бывают и домашними. Точнее, и эти собаки – охотничьи, им желательно бегать на воле и охотиться, но они уже могут обитать в тесных городских квартирах и умеют хорошо ладить с людьми. Однако замечено и такое: “Среди лидеров по покусам первое место принадлежит отнюдь не ротвейлерам, а кокер-спаниелям. Их игрушечно-обманчивый вид провоцирует людей погладить, потискать животное, что оскорбительно для охотничьего пса (возможно, в душе считающего себя ротвейлером!)”5.
Я. Турлыгин. Иллюстрация к рассказу “Муму”. 1900е гг.
Против породы не попрешь!
Видимо, в XVIII-XIX вв. некоторых собак “испанской породы” приучали к роли комнатных питомцев. Исследователи творчества Тургенева обращали внимание на то, что о породе собаки известно мало, хотя это и важно для сюжета произведения. Проводился даже опрос читателей на эту тему. Большинство ответили, что Муму – дворняжка6. Какой еще быть собаке простого дворника? Между тем для Тургенева и его сюжета охотничьи задатки “собачки испанской породы” были, конечно же, важны.
Муму “как будто чувствовала, что только в Герасимовой каморке она была полная хозяйка, и потому, войдя в нее, тотчас с довольным видом вскакивала на кровать”. А вот в барский дом она никогда не заходила. Герасим жил в другом здании – над кухней. Сам-то он хаживал в дом к барыне с дровами, но его собачка никогда.
Обязанностью Герасима было караулить по ночам. И тут Муму стала ему верной помощницей. “Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка… тонкий голосок Муму никогда не раздавался даром: либо чужой близко подходил к забору, либо где-нибудь поднимался подозрительный шум или шорох… Словом, она сторожила отлично”. Муму, рожденная охотничьей собакой, вполне освоилась с положением собаки дворовой, как привыкший с детства к тяжелому крестьянскому труду Герасим в конце концов стал отличным дворовым работником при городской усадьбе.
Драматическое развитие событий началось, когда барыня, углядев Муму из окна, задумала привести ее в господский дом и приголубить, но собака ее чуть не укусила. Муму, верная своему хозяину и дворовой жизни, никак не могла резвиться и кривляться в барских покоях. Неспроста же она и прежде никогда не заходила в господский дом. То есть домашней-то она, может, и стала бы, а вот комнатной да постельной – вряд ли.
Известно, что комнатные (дамские) собачки – это, как правило, “карликовые или видоизмененные формы сторожевых и отчасти охотничьих собак”7. Муму, хоть небольшого роста и милой наружности, все же никак не карликовая и не видоизмененная. Охотничья собака могла стать дворовой сторожевой, и у смышленой Муму это вполне получилось. Но такая собака по своей природе не умела сделаться собачкой комнатной – вроде болонки или левретки.
С этого момента все и пошло наперекосяк, закончившись трагедией.
1. Степанов А. Сказки не про людей. М., 2009. С. 83.
2. Гаспаров М.Л. Записи и выписки. М., 2008. С. 379.
3. Так в тексте. Правильно – рассказ.
4. Данилевский Г.П. Украинская старина. Харьков, 1866. С. 350.
5. Зайцева О.В. Перевод с собачьего. М.; СПб., 2008. С. 60.
6. Живая старина. 2005. N 4. С. 20.
7. Сабанеев Л.П. Собаки охотничьи: легавые. М., 1992. С. 10.
Источник