Какая собака дралась с белым клыком
Это не просто лучшее описание собачьих боев. Это лучшее описание поединка вообще (впрочем, боксерский бой из рассказа того же Джека Лондона “Мексиканец” тоже описан на высочайшем уровне).
…Красавчик Смит снял с него цепь и отступил назад.
И впервые Белый Клык кинулся в бой не сразу. Он стоял как вкопанный, навострив уши, и с любопытством всматривался в странное существо, представшее перед ним. Он никогда не видел такой собаки. Тим Кинен подтолкнул бульдога вперед и сказал:
– Взять его! Приземистый, неуклюжий пес проковылял на середину круга и, моргая глазами, остановился против Белого Клыка.
Из толпы закричали:
– Взять его, Чероки! Всыпь ему как следует! Взять, взять его!
Но Чероки, видимо, не имел ни малейшей охоты драться. Он повернул голову, посмотрел на кричавших людей и добродушно завилял обрубком хвоста. Чероки не боялся Белого Клыка, просто ему было лень начинать драку. Кроме того, он не был уверен, что с собакой, стоявшей перед ним, надо вступать в бой. Чероки не привык встречать таких противников и ждал, когда к нему приведут настоящего бойца.
Тим Кинен вошел в круг и, нагнувшись над бульдогом, стал поглаживать его против шерсти и легонько подталкивать вперед. Эти движения должны были подзадорить Чероки. И они не только подзадорили, но и разозлили его. Послышалось низкое, приглушенное рычание. Движения рук человека точно совпадали с рычанием собаки. Когда руки подталкивали Чероки вперед, он начинал рычать, потом умолкал, но на следующее прикосновение отвечал тем же. Каждое движение рук, поглаживавших Чероки против шерсти, заканчивалось легким толчком, и так же, словно толчком, из горла у него вырывалось рычание.
Белый Клык не мог оставаться равнодушным ко всему этому. Шерсть на загривке и на спине поднялась у него дыбом. Тим Кинен подтолкнул Чероки в последний раз и отступил назад. Пробежав по инерции несколько шагов вперед, бульдог не остановился и, быстро перебирая своими кривыми лапами, выскочил на середину круга. В эту минуту Белый Клык кинулся на него. Зрители восхищенно вскрикнули. Белый Клык с легкостью кошки в один прыжок покрыл все расстояние между собой и противником, с тем же кошачьим проворством рванул его зубами и отскочил в сторону. На толстой шее бульдога, около самого уха, показалась кровь. Словно не заметив этого, даже не зарычав, Чероки повернулся и побежал за Белым Клыком.
Подвижность Белого Клыка и упорство Чероки разожгли страсти толпы. Зрители заключали новые пари, увеличивали ставки. Белый Клык прыгнул на бульдога еще и еще раз, рванул его зубами и отскочил в сторону невредимым, а этот необычный противник продолжал спокойно и как бы деловито бегать за ним, не торопясь, но и не замедляя хода. В поведении Чероки чувствовалась какая-то определенная цель, от которой его ничто не могло отвлечь.Все его движения, все повадки были проникнуты этой целью. Он сбивал Белого Клыка с толку. Никогда в жизни не встречалась ему такая собака. Шерсть у нее была совсем короткая, кровь показывалась на ее мягком теле от малейшей царапины. И где пушистый мех, который так мешает в драках? Зубы Белого Клыка без всякого труда впивались в податливое тело бульдога, который, судя по всему, совсем не умел защищаться. И почему он не визжит, не лает, как делают все собаки в таких случаях? Если не считать глухого рычания, бульдог терпел укусы молча и ни на минуту не прекращал погони за противником.
Чероки нельзя было упрекнуть в неповоротливости. Он вертелся и сновал из стороны в сторону, но Белый Клык все-таки ускользал от него. Чероки тоже был сбит с толку. Ему еще ни разу не приходилось драться с собакой, которая не подпускала бы его к себе. Желание сцепиться друг с другом до сих пор всегда было обоюдным. Но эта собака все время держалась на расстоянии, прыгала взад и вперед и увертывалась от него. И, даже рванув Чероки зубами, она сейчас же разжимала челюсти и отскакивала прочь.
А Белый Клык никак не мог добраться до горла своего противника. Бульдог был слишком мал ростом; кроме того, выдающаяся вперед челюсть служила ему хорошей защитой. Белый Клык бросался на него и отскакивал в сторону, ухитряясь не получить ни одной царапины, а количество ран на теле Чероки все росло и росло. Голова и шея у него были располосованы с обеих сторон, из ран хлестала кровь, но Чероки не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Он все так же упорно, так же добросовестно гонялся за Белым Клыком и за все это время остановился всего лишь раз, чтобы недоуменно посмотреть на людей и помахать обрубком хвоста в знак своей готовности продолжать драку.
В эту минуту Белый Клык налетел на Чероки и, рванув его за ухо, и без того изодранное в клочья, отскочил в сторону. Начиная сердиться, Чероки снова пустился в погоню, бегая внутри круга, который описывал Белый Клык, и стараясь вцепиться мертвой хваткой ему в горло. Бульдог промахнулся на самую малость, и Белый Клык, вызвав громкое одобрение толпы, спас себя только тем, что сделал неожиданный прыжок в противоположную сторону.
Время шло. Белый Клык плясал и вертелся около Чероки, то и дело кусая его и сейчас же отскакивая прочь. А бульдог с мрачной настойчивостью продолжал бегать за ним. Рано или поздно, а он добьется своего и, схватив Белого Клыка за горло, решит исход боя. Пока же ему не оставалось ничего другого, как терпеливо переносить все нападения противника. Его короткие уши повисли бахромой, шея и плечи покрылись множеством ран, и даже губы у него были разодраны и залиты кровью, – и все это наделали молниеносные укусы Белого Клыка, которых нельзя было ни предвидеть, ни избежать. Много раз Белый Клык пытался сбить Чероки с ног, но разница в росте была слишком велика между ними. Чероки был коренастый, приземистый. И на этот раз счастье изменило Белому Клыку. Прыгая и вертясь юлой около Чероки, он улучил минуту, когда противник, не успев сделать крутой поворот, отвел голову в сторону и оставил плечо незащищенным. Белый Клык кинулся вперед, но его собственное плечо пришлось гораздо выше плеча противника, он не смог удержаться и со всего размаху перелетел через его спину. И впервые за всю боевую карьеру Белого Клыка люди стали свидетелями того, как “бойцовый волк” не сумел устоять на ногах.
Он извернулся в воздухе, как кошка, и только это помешало ему упасть навзничь. Он грохнулся на бок и в следующее же мгновение опять стоял на ногах, но зубы Чероки уже впились ему в горло. Хватка была не совсем удачная, она пришлась слишком низко, ближе к груди, но Чероки не разжимал челюстей. Белый Клык заметался из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с себя бульдога. Эта волочащаяся за ним тяжесть доводила его до бешенства. Она связывала его движения, лишала его свободы, как будто он попал в капкан. Его инстинкт восставал против этого. Он не помнил себя. Жажда жизни овладела им. Его тело властно требовало свободы. Мозг, разум не участвовали в этой борьбе, отступив перед слепой тягой к жизни, к движению – прежде всего к движению, ибо в нем и проявляется жизнь.
Не останавливаясь ни на секунду. Белый Клык кружился, прыгал вперед, назад, силясь стряхнуть пятидесятифунтовый груз, повисший у него на шее. А бульдогу было важно только одно: не разжимать челюстей. Изредка, когда ему удавалось на одно мгновение коснуться лапами земли, он пытался сопротивляться Белому Клыку и тут же описывал круг в воздухе, повинуясь каждому движению обезумевшего противника. Чероки поступал так, как велел ему инстинкт. Он знал, что поступает правильно, что разжимать челюсти нельзя, и по временам вздрагивал от удовольствия. В такие минуты он даже закрывал глаза и, не считаясь с болью, позволял Белому Клыку крутить себя то вправо, то влево. Все это не имело значения. Сейчас Чероки важно было одно: не разжимать зубов, и он не разжимал их.
Белый Клык перестал метаться, только окончательно выбившись из сил. Он уже ничего не мог сделать, ничего не мог понять. Ни разу за всю его жизнь ему не приходилось испытывать ничего подобного. Собаки, с которыми он дрался раньше, вели себя совершенно по-другому. С ними надо было действовать так: вцепился, рванул зубами, отскочил, вцепился, рванул зубами, отскочил. Тяжело дыша Белый Клык полулежал на земле. Не разжимая зубов, Чероки налегал на него всем телом, пытаясь повалить навзничь. Белый Клык сопротивлялся и чувствовал, как челюсти бульдога, словно жуя его шкуру, передвигаются все выше и выше. С каждой минутой они приближались к горлу. Бульдог действовал расчетливо: стараясь не упустить захваченного, он пользовался малейшей возможностью захватить больше. Такая возможность предоставлялась ему, когда Белый Клык лежал спокойно, но лишь только тот начинал рваться, бульдог сразу сжимал челюсти.
Белый Клык мог дотянуться только до загривка Чероки. Он запустил ему зубы повыше плеча, но перебирать ими, как бы жуя шкуру, не смог – этот способ был не знаком ему, да и челюсти его не были приспособлены для такой хватки. Он судорожно рвал Чероки зубами и вдруг почувствовал, что положение их изменилось. Чероки опрокинул его на спину и, все еще не разжимая челюстей, ухитрился встать над ним. Белый Клык согнул задние ноги и, как кошка, начал рвать когтями своего врага. Чероки рисковал остаться с распоротым брюхом и спасся только тем, что прыгнул в сторону, под прямым углом к Белому Клыку.
Высвободиться из его хватки было немыслимо. Она сковывала с неумолимостью судьбы. Зубы Чероки медленно передвигались вверх, вдоль вены. Белого Клыка оберегали от смерти только широкие складки кожи и густой мех на шее. Чероки забил себе всю пасть его шкурой, но это не мешало ему пользоваться малейшей возможностью, чтобы захватить ее еще больше. Он душил Белого Клыка, и дышать тому с каждой минутой становилось все труднее и труднее.
Борьба, по-видимому, приближалась к концу. Те, кто ставил на Чероки, были вне себя от восторга и предлагали чудовищные пари. Сторонники Белого Клыка приуныли и отказывались поставить десять против одного и двадцать против одного. Но нашелся один человек, который рискнул принять пари в пятьдесят против одного. Это был Красавчик Смит. Он вошел в круг и, показав на Белого Клыка пальцем, стал презрительно смеяться над ним. Это возымело свое действие. Белый Клык обезумел от ярости. Он собрал последние силы и поднялся на ноги. Но стоило ему заметаться по кругу с пятидесятифунтовым грузом, повисшим у него на шее, как эта ярость уступила место ужасу. Жажда жизни снова овладела им, и разум в нем погас, подчиняясь велениям тела. Он бегал по кругу, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, взвивался на дыбы, вскидывал своего врага вверх, и все-таки все его попытки стряхнуть с себя цепкую смерть были тщетны.
Наконец Белый Клык опрокинулся навзничь, и бульдог сразу же перехватил зубами еще выше и, забирая его шкуру пастью, почти не давал ему перевести дух. Гром аплодисментов приветствовал победителя, из толпы кричали: “Чероки! Чероки!” Бульдог рьяно завилял обрубком хвоста. Но аплодисменты не помешали ему. Хвост и массивные челюсти действовали совершенно независимо друг от друга. Хвост ходил из стороны в сторону, а челюсти все сильнее и сильнее сдавливали Белому Клыку горло.
И тут зрители отвлеклись от этой забавы. Вдали послышались крики погонщиков собак, звон колокольчиков. Все, кроме Красавчика Смита, насторожились, решив, что нагрянула полиция. Но на дороге вскоре показались двое мужчин, бежавших рядом с нартами. Они направлялись не из города, а в город, возвращаясь, по всей вероятности, из какой-нибудь разведочной экспедиции. Увидев собравшуюся толпу, незнакомцы остановили собак и подошли узнать, что тут происходит. Один из них был высокий молодой человек; его гладко выбритое лицо раскраснелось от быстрого движения на морозе. Другой, погонщик, был ниже ростом и с усами.
Белый Клык прекратил борьбу. Время от времени он начинал судорожно биться, но теперь всякое сопротивление было бесцельно. Безжалостные челюсти бульдога все сильнее сдавливали ему горло, воздуху не хватало, дыхание его становилось все прерывистое. Чероки давно прокусил бы ему вену, если бы его зубы с самого начала не пришлись так близко к груди. Он перехватывал ими все выше, подбираясь к горлу, но на это уходило много времени, к тому же пасть его была вся забита толстыми складками шкуры Белого Клыка.
Тем временем зверская жестокость Красавчика Смита вытеснила в нем последние остатки разума. Увидев, что глаза Белого Клыка уже заволакивает пеленой, он понял, что бой проигран. Словно сорвавшись с цепи, он бросился к Белому Клыку и начал яростно бить его ногами…
P.S. Эта сцена была неплохо показана в фильме Александра Згуриди “Белый клык” (1946).
Источник
Артемий от Золотой Гейши
Впервые я услышал про эту породу когда был еще школьником младших классов. Не то чтобы совсем уж в первый раз услышал – до этого слышал конечно и видел даже, в том числе и в советских карикатурах (часто с сигарой и во фраке), обычно как некий буржуинский символ – но услышал так что осознал что хочу узнать об этой собаке больше. Появилась некоторая заочная любовь к этому существу.
Это произошло после просмотра мной великолепного фильма “Белый клык” 1946 года (представляете какие фильмы снимались сразу после войны!) по мотивам рассказов Джека Лондона.
Помните сцену когда в бою собак привезенный неким господином буржуйского вида (ну естественно, одно это сразу вызвало некоторую неприязнь к этому самому буржуйскому псу) бульдог победил Белого Клыка. Помните какая жаркая схватка там была? Замечательно отснятая.
Тогда у мальчишек типа меня был стереотип мышления что главный герой советского фильма – НАШ (ХОРОШИЙ) вообще не проигрывает и никогда не сдается.
А тут Белый Клык – суперпес – проиграл!!!
Что же это за зверь такой, бульдог, раз смог одолеть самого Белого Клыка?!
Надо было узнать о нем побольше!
Потом только я выяснил что в этом фильме с Белым Клыком дрался вовсе не бульдог, а боксер! (и это пожалуй было правильно, потом поясню почему)
Бульдогов тогда вообще не было в СССР.
Но зато один мой старший товарищ, который любил собак и много знал про них, у которого был фокс-терьер, но который, как оказалось, в тайне мечтал о бульдоге, назвал бульдога “быкодав”! И рассказал что бульдог один на один справляется с быком!
Честно сказать я ему не очень то поверил, но еще более страстно возжелал узнать о бульдогах побольше.
Вот этот фильм. Тот знаменитый бой с 47-ой минуты.
Сразу скажу, что мечта о бульдоге моя сбылась чуть менее 3-х лет назад.
Это необычное Существо по имени Артемий живет у меня в доме (на фото). И сразу скажу что это существо сумело “построить” всех, включая Женщину, которая обычно сама “строит” всех, включая меня.
И все обитатели дома любят это Существо очень сильно. Даже боксер Джаз, хоть он это и усиленно скрывает. Хотя Джаз и сам по себе это Величина!
Ниже кратко о том что мне удалось узнать о бульдогах, в том числе и за крайнии 3 года “эксплуатации”.
В начале “тёмного” (первого, несправделиво названного темным) тысячелетия нашей эры в Британии стояли легионы Рима. А мы знаем как римляне любили зрелища, особенно кровавые, с которыми в британии у них было не густо – не было тут на окраине Мира ни гладиаторских клубов, ни львов, ни христиан которых можно было бы этими львами травить.
Придумали травить быков собаками. Благо собаки были и у римлян и у кельтов.
Римские собаки – это в основном предки современных ротвейлеров. Это они сопровождали легионеров в походах.
Казалось бы отличная собака – сильная, злобная, достаточно тяжелая – выпусти таких побольше против быка и бой будет интересным.
Но интересного боя не получалось. К тому же был большой расход собак.
Довольно внушительные габариты ротвейлеров мало помогали против гораздо более крупного и массивного и не менее ярого быка, который к тому же обладал оружием в виде острых рогов. Скорее размеры собак играли против них – они были слишком большой мишенью против разъяренного быка, а их укусы за конечности быка были мало эффективны.
Нужна была какая-то другая собака … и, о чудо, такая собака вскоре появилась.
Те века были вообще золотыми для собаководов.
Собак отбирали исключительно по рабочим качествам, не то что сейчас. Сама жизнь предъявляла к собачкам требования и к разведению допускались только те особи которые закрепляли необходимые рабочие и функциональные особенности.
Кто был прародителями бульдогов теперь не очень понятно.
Ясно что основным “материалом” послужили кельтские цепные псы, массивные дворняги, в то время как для травли дикого зверя на охотах использовались более легкие предки терьеров.
Говорят что в кровях поучаствовали аланы – догообразные собаки с предгорий Кавказа – собаки одноименного племени алан (сарматы) предков современных осетин которые в своих походах в те времена доходили до самых западных рубежей Римской Империи.
Собака получилась отличной.
Все детали головы и корпуса несли конкретную целевую нагрузку – дать больше шансов собаке в бою с быком.
Получилась собака массивная но приземистая, т.е. лапы категорически не должны были быть длинными (но и не слишком короткими, вообще чувство меры ощущалось во всем), спина крепкая – короткая и очень мускулистая, грудь глубокая, т.к. в ней должны разместиться большие сердце и легкие – мощный организм необходимо снабжать кислородом. По этой же причине необходим был небольшой перекус нижней челюсти и плоский нос на короткой морде. Это позволяло дышать во время хватки и удержания быка за нос. Морда была широкой для увеличения площади хвата с мощными челюстными мышцами для силы удержания. Шея сильная и не длинная.
Так же была необходима импульсная сила в задних конечностях, т.е. бульдогу необходимо было совершить резкий прыжок.
Прыжок бульдога восхищает. Представляете, дремлет-дремлет увалень Тёмка, сидит с полузакрытыми глазами сбоку от крыльца уже пол часа как, может спит, может где-то в облаках витает. Вдруг, кто-то наступил на игрушку на крыльце и она запищала.
Прыжок следует мгновенно. Даже трудно разглядеть иной раз как переместилась эта массивная тушка которая секунду назад была похожа на огромную растекшуюся сомлевшую на солнышке амебу.
Одним словом, собака получилась на славу.
Ассортимент боевых приемов не отличался разнообразием, зато был весьма эффективен.
Бульдог во время схватки должен был уличить момент, совершить прыжок и ухватить быка за нос. Это сделать не просто, ибо бывалый бык шел в атаку низко наклонив голову к земле и выставив вперед рога.
Таким образом момент прыжка надо было выбрать, а до этого уходить от атак дабы не оказаться на рогах.
Значит, подвижность и выносливость так же были необходимы.
Далее, когда совершен удачный прыжок и бульдог повис вцепившись мертвой хваткой быку в нос и обезумевший от боли и отчаяния бык начинает делать все возможное что бы стряхнуть зверя с себя, в том числе и пытаясь разбить собаку об землю … в этот момент бульдогу необходимо было (что бы выжить) отрешиться от всего, держать и терпеть боль.
Значит – низкий болевой порог и отрешение от боли – также отличительная черта бульдогов.
Ну и боевая ярость.
Барышень и слабонервных прошу не читать строчки выделенные курсивом ибо они весьма жесткие.
Ходит легенда, и это вполне может быть правдой, что английский крестьянин на спор, по очереди, когда бульдог висел на быке, отрубил ему все четыре лапы, потом приказал отпустить хват, после чего отрубил собаке голову.
После того как бык прекращал бороться ввиду физического изнеможения и невыносимой боли, он опускался на земь и издавал стон отчаяния.
После чего хозяин приказывал собаке разжать челюсти и бой прекращался.
Если мышцы челюстей сводило, их заклинивало, и тогда челюсти разжимали с помощью специального деревянного приспособления.
В середине 19 века в Англии запрещают травлю быков собаками.
С этого момента начинается закат породы бульдог как боевой травильной собаки. Или как сейчас часто говорят происходит закат староанглийских бульдогов.
Правда в то время резко возросла популярность собачьих боев, но, теперь уже требования к ТТД (тактико-технические данные) собаки изменились – понадобились собаки полее подвижные, обладающие большим ассортиментом приемов борьбы. И цепными псами английских крестьян стали уже не бульдоги, а буль-анд-терьеры.
Само название говорит о том что кровь английского бульдога смешали с охотничьими травильными собаками – терьерами.
Потом породу назовут стаффордширским терьером (по названию графства) или, американский более крупный вариант собаки – питбультерьер.
Потом выведут еще белого бультерьера и миниатюрный весьма ценный вариант этой породы минибультерьер – непревзойденный убийца крыс.
Все эти породы унаследовали от бульдога такие важные качества как силу, крепкий костяк и низкий болевой порог.
А во Франции и Бельгии бульдог смешавшись с “местными аборигенами” трансформировался во французского бульдога – собаку лавочников, небольшую но великолепного защитника в условиях тесных помещений.
А что же сам бульдог?
А с ним произошла метаморфоза – из крестьянской цепной собаки он превратился в собаку аристократическую, превратился в символ, но … прежним бойцом с быком перестал быть, и вообще перестал быть прежним. Уже навсегда.
Попытка воспроизвести породу, предпринятая американцами, на мой взгляд, закончилась неудачей. Появилась очень интересная собака – американский бульдог, но это уже другая собака. Тоже крепкая, сильная, но … другая.
Американский бульдог – символ морской пехоты США.
Вот и лица у собак – тупые солдафонские. При всем уважении.
И ноги длинные.
Не устоять им против быка – слишком крупная мишень.
А что же английский собственно бульдог?
А он вместе со своими новыми хозяевами – военной, морской и гражданской аристократией начал путешествовать по все колониям Британской империи, солнце над которой никогда не заходило.
И превратился в символ Великой Британии. Собакой аристократов. Причем особое внимание этой породе стали уделять в Австралии и Новой Зеландии.
Внешность бульдогов стала изменяться. Бесстрашие, сила, низкий болевой порог остались, но появилась аристократическая ленца, лишний вес, зашкуренность.
Бульдог превратился в диванного сибарита, компаньона не требующего длительного выгула. Любителя отдохнуть и поспать.
Но в тоже время в нем появилась нотка предприимчивости (но серьезной, без суеты) и политиканства.
Бульдог – прирожденный “паркетный генерал” – мастер подковерных интриг.
Он отличный манипулятор. Приплюсуйте к этому качеству упрямство и Вы получите уникальную в своей независимости собаку.
Бульдога нельзя сломать. Его нельзя заставлять что-то делать силой. Даже если и сделает, то потом обязательно Вам отомстит.
С ним надо договариваться!
А договориться с ним можно, потому что ему присущ здравый смысл.
Если же на бульдога постоянно оказывать силовой давление, то будьте готовы к тому что он озвереет. А озверевший бульдог это плохо. Это компактный боевой комок – огромная пасть “на колесиках”, концентрированной массы монолитный бескомпромиссный танк.
С ним очень трудно справиться.
Поэтому бульдога надо окружать с юного возраста любовью и постараться приспособится к его причудам и слабостям, в тоже время не забывая обозначить кто на самом деле в этом доме решает.
Но … дайте бульдогу сохранить лицо (а лицо они держать умеют – в этом смысле многим из нас стоит у них поучиться), выдержать паузу … и вот он уже следует означенным вами курсом. И весь его многозначительный вид говорит: “сказал к маме, значит к маме”.
Посмотрите на этих сибаритов.
Артистов известных фильмов в данном случае.
Заводчица Татьяна Панкратова.
С детьми бульдог будет максимально аккуратен:
Правильно воспитанный бульдог хорошо уживается с собаками других пород – мелким позволяет над собой разумно поиздеваться, а большим собакам не дает спуску.
Заводчица кавказских овчарок, у которой есть еще и бульдог, рассказывала мне, что когда эти здоровенные овчарки сильно шумят и суетятся в загоне, бульдог просыпается и выдает этим здоровым тумаков, после чего те успокаиваются, а бульдог засыпает опять.
В общем, очень интересная порода.
Специально не пишу про “официальную часть” – стандарты породы, кормление, витамины … потому что эту “техническую” информацию всегда можно найти в Сети.
Рассказал про свои общие впечатления, потом может быть еще чего-то допишу.
Еще скажу что в России, на Украине, Белоруссии сейчас идет весьма неплохая селекция. Собаки есть вполне хорошего уровня и вполне можно приобрести хорошего щенка.
Кстати, надо отдать должное современным специалистам-заводчикам (по-прежнему основными законодателями моды выступают родоначальники англичане), сейчас селекция идет в правильном, как мне кажется, направлении – т.е. без гонки за гротескным видом – чудачество которое привело к вырождению уже не одной породы, а наоборот, к увеличению здоровья и рабочих качеств (не оговорился, хотя сейчас порода и считается условно декоративной, но многие тренируют бульдогов как служетных собак). Т.е. условно можно сказать что пытаются вернуть утерянную староанглийскую породу, но, повторю, лишь условно, потому что ту породу уже не восстановить.
Например, сейчас на выставках снижают оценки за сильно зашкуренную голову. А еще недавно бульдоги напоминали толстых шарпеев. Не приветствуется лишний вес, слабость движений, за хромоту и одышку собак снимают с ринга…
На мой взгляд, это существенно улучшает породу, увеличивает продолжительность жизни собак и их здоровье.
Отличная порода которая хорошо будет себя чувствовать как в городской квартире, так и в загородном доме. Не требует большого объема выгула, но может быть и весьма подвижен. Как например мой Темка в забегах на коротких дистанциях не уступает “бешеному” боксеру Джазу. Причем несмотря на концентрированную массу, впечатление складывается что порхает как бабочка – настолько сильные мышцы и настолько хороша пластика.
Но тем кто решит завести такую собаку, надо обязательно помнить – больше чем корм и выгул, бульдогу нужна ваша любовь.
Но эта любовь вернется к вам сторицей.
Источник