Какая собака лучше для охоты на марала медведя
При породном ведении собак неизбежно возникают контакты с другими охотниками – лайчатниками, как непосредственные, так и виде переписки, в результате которых происходит взаимный обмен опытом. Чаще всего при подобном общении обсуждаются весьма частные, конкретные вопросы, представляющие интерес, как правило, лишь для общающихся, но иногда возникает необходимость обсуждения проблем общего методологического плана, которые могут представлять интерес и для более широкой аудитории.
Пару лет назад я получил письмо от одного охотника, который посетовал нём на своих западносибирских лаек неплохих кровей, которые, по его представлениям, недостаточно эффективно работали по изюбрю. В связи с этим он просил написать ему о моих собаках, про их работу по изюбрю и в заключение высказал желание приобрести щенка от собак, которые работали бы по изюбрю “без сильной натаски, чтобы у них было это в крови”. Я решился опубликовать свой ответ на это письмо только в связи с тем, что ошибочное убеждение в том, что есть собаки, работающие по тому или иному зверю без всякой натаски (а вернее, без какого-либо должного воспитания щенка). К сожалению, довольно типично.
Письмо незначительно отредактировано, чтобы исключить личностные аспекты переписки.
В порядке примечания – в Присаяньи, где я охочусь, водится не изюбрь, а его близкий родственник марал.
“Уважаемый NN, отвечаю на Ваше письмо о зверовых лайках. Прежде всего, хотел бы отметить, что приверженность их к работе по изюбрю, как и по другому конкретному зверю, по потомству в образе, подобном фотографии, не передается.
Передаются по потомству три группы признаков:
1. Нервно-психологические особенности, проявляющиеся в поисковой активности, возбудимости, агрессивности, устойчивости нервной системы при ее сверхнагрузках и т.п.
2. Физиологические особенности: характер обменных процессов, воспроизводство энергетических ресурсов, особенности терморегуляции и т.п.
3. Морфологические особенности: рост, строение скелета, форма головы, шерстный покров, углы сочленения конечностей и т.п.
Все три группы признаков между собой, по природе, не взаимосвязаны – это очень важно понять. Однако, у типичных зверовых собак и типичных соболёвых (пушных) собак набор этих характеристик, даже в рамках одной породы, вполне определенный, но принципиально разный. Сохранение комплекса тех или иных характеристик при ведении кровных линий зверовых или соболёвых собак осуществляется путем искусственного отбора (селекции) лучших производителей по поведенческим реакциям, физиологии и экстерьеру (морфологии) при жесткой отбраковке негодных особей. В природе, например у волков, отбраковка происходит естественным способом – за счет жесточайших условий выживания, в которых выживают лишь самые совершенные во всех отношениях особи.
При неграмотном заводском разведении лаек бывает так, что собаки обладают отличным экстерьером, но у них утрачен, размыт комплекс необходимых поведенческих реакций – из таких собак хороших охотниц не получается. С другой стороны, у типичного ублюдка (беспородной особи) случайным образом может сложиться необходимый комплекс нервно-психологических характеристик, при подходящем росте и весе, что может способствовать его использованию как отличной зверовой собаки. Известны примеры использования в прошлом именно таких собак дальневосточными тигроловами. Мне известна пара стай таких малопородных собак у нас в Красноярском крае, которых успешно используют для травли (добычи) медведей.
Исходя из вышесказанного, следует, что зверовых щенков можно отбирать двумя способами: либо по комплексу поведенческих реакций, который в обязательном порядке должен быть у зверовой собаки, либо приобретением от потомственных зверовых собак, у которых, по крайней мере, в двух-трех поколениях предков, отсутствовали особи, нетипичные для данной кровной линии – большинство щенков отобранных этим способом, в разной мере, но будут обладать необходимым нервно-психологическим типом.
Если удалось приобрести щенка, отвечающего всем необходимым требованиям, то это еще не значит, что из него получится хорошая зверовая собака. Далее все зависит от среды (условий), в которых воспитывается щенок. Невозможно вырастить хорошую промысловую лайку из щенка любой отличной потомственной линии, заперев его до периода охоты в вольер, посадив на цепь или, наоборот, отпустив его шастать по помойкам. Щенок должен втравливаться в работу с детства – рвать старую звериную шкуру, питаться побойным мясом, уметь преследовать и убивать все, что разрешает убить хозяин, при полном ему подчинении. Щенки, которые в раннем детстве не бывали в тайге, впоследствии, как правило, в таежных условиях блудят, т.к. у них не развиты ориентировочные реакции, нет опыта контролирования хозяина по слуху, нет навыка поиска его по следу.
Далее, в начальный период использования молодой собаки на охоте, определяющим может оказаться первый положительный опыт, т.е. первый успех в добыче зверя (часто случайный). Лучший и более надежный результат получается при втравливании в зверя со старыми, опытными собаками. Если нет таких собак, то добыть зверя, а затем растравить молодых собак уже на убитом или зараненном звере должен сам хозяин, который в этом случае должен иметь крепкие ноги, настырный характер и знать биологию зверя – промысловая собака воспитывается на крови. Если было пять-шесть бесплодных первых попыток, то у некоторых молодых собак интерес к зверю может снизиться. Примечательно, что втравленные в зверя собаки часто без особого азарта работают по пушному зверю, в том числе и по соболю – преимущественно лишь по горячему следу (накоротке).
Кстати, Ваши собаки нерешительно ведут себя с изюбром, вероятно, именно по причине того, что не знают, что с ним делать в конце-концов, т.к. не обучены его рвать (убивать).
Охота с собаками на изюбря (марала) специфическая. По черной тропе или малоснежью она часто малопродуктивна. Если только зверь от наглости сразу не вскочит на скалку, не влетит в бурелом или речной омут, то уходит быстро, ходит широко, собаки пропадают сутки, а то и двое-трое. Если они не знают местности, то могут не вернуться, потеряться. Лучшие результаты получаются по глубокому снегу, когда зверь начинает брюхом чертить снег – собаки подводятся к известным местам отстоя марала (к стойбам) на поводке. Еще более результативной может быть охота по настам, но это уже браконьерская охота.
Таким образом, жестко специализированная зверовая собака может практически использоваться лишь в условиях специализированной промышленной охоты (в т.ч. браконьерской). На другие объекты охоты с такими собаками порой не стоит и рассчитывать. Лично меня такие собаки не удовлетворяют, хотя собаки испытанных зверовых линий у нас есть. Дело в другом – мы, как правило, занимаемся соболёвкой, а медведя и зверя добываем попутно, считая, что лучше всего, если собака преследует зверя на махах, как волк – 500-600 метров, не более. В случае если собака безоглядно втравливается в зверя, хозяин готов от нее освободиться.
Со своим последним кобёлем из-за его страсти к маралу, я первые два года вынужден был уходить из черной тайги и соболевать на старинных гарях. Отучал его от этого как мог, тем более что охота с ним по маралу не была результативной. По маралу (лося на моих угодьях почти нет) он работал слишком напорно. В то же время брал марала, даже в малоснежье, из-под соболёвой суки, которая работала деликатно, не приближаясь к зверю ближе 10-15 метров. Кобель же был отличным медвежатником и дал устойчивую линию зверовых потомков (медведь, лось, марал), даже в пятом-шестом поколениях. Таким образом, бывают собаки злобные и напористые, но встречаются и отлично работающие по лосю и маралу не обязательно злобные, но настырные одиночки, как кобели, так и суки. При работе по глубокому снегу собаки должны быть обязательно злобными.
В заключение хотел бы заметить, что марал (изюбрь) – зверь “нотный”: не захочет бежать от собак – не побежит, и будет их гонять, а не они его. Я видел в тайге место, где марал-трехлеток отбился от волков; сам добывал зверьков со старыми шрамами на ляжках. Так что требовать от собаки, чтобы она останавливала изюбря, хватая его за морду, я бы не советовал! Это может иметь место, разве что если зверь загнан в глубокую воду или крепко заранен.
Вот таким образом, уважаемый NN, я попытался ответить на Ваше письмо. Ответ получился, может быть более объемным, чем можно было ожидать согласно предложенным Вами вопросам, но в нём я хотел показать, что приобретение щенков потомственных зверовых линий не обеспечивает автоматически получения желаемого результата. Качественный диапазон развития щенка, согласно заложенных в нем генетических предпосылок, довольно широк. По желанию хозяина-воспитателя, в зависимости от целевых установок и способностей последнего, он может быть либо сужен, либо развит до предела. Предельное развитие генетических предпосылок может оказаться даже неоправданно избыточным.
Может ли получиться из кровного щенка промысловая собака без специальной подготовки? Да, может. Но для этого необходим, по крайней мере, ряд благоприятных стечений обстоятельств: случайная первая встреча со зверем накоротке, случайный выбор молодой собакой правильной тактики поведения – ведь опыта еще нет, нервно-психологическая подготовленность собаки к действию ещё не оформилась – у собаки может пробудиться охотничий инстинкт, а может не пробудиться, угнетенный неправильным содержанием и воспитанием. Вот и ждет иной горе-охотник и год, и два, и три когда заработает (“пробудится”) собака. А если не заработает, то шкура идет на рукавицы-мохнашки и приобретается следующий щенок-горемыка. Сколько гробится таким образом отличного племенного материала!
Мы работаем с потомками местных (аборигенных) лаек, вывозимых с “северов”, в основном из Эвенкии. Щенки, выращенные в соответствующих условиях, начинают работать по мелочи с первого сезона, как кобели, так и суки. Не единичны случаи, когда с первоосенками брали лосей и медведей. Родословные ведем сами, значительное число собак, особенно отлично работающих, владельцы в Обществе охотников и рыболовов не регистрируют.”
С уважением и пожеланиями успехов – Корнейчук Б.Л.
Источник
Лайка, уверенно и качественно работающая по медведю, — мечта любого таежника. Такие собаки есть, но их мало. Попробуем разобраться, почему не все лайки становятся медвежатницами.
Поведение лайки при встрече с опасным хищником, раскрытие потенциала ее рабочих качеств во многом зависят от психологического настроя хозяина . ФОТО АЛЕКСАНДРА ПРОТАСОВА
Волки, близкие родственники лаек, страха перед медведем не испытывают. Способные к организованным коллективным действиям, они успешно отгоняют косолапых от логова, берут свою долю от их добычи и иногда даже охотятся на них.
Собаки же (предки которых, кстати, не боялись медведей) в процессе одомашнивания и отбора по желательным для человека качествам попутно теряли способность работать по медведю.
Даже среди лаек, как заводского разведения, так и местных, из сибирской глубинки, встречаются особи, испытывающие страх перед хищником. Такие собаки откровенно боятся медвежьего запаха и не едят медвежатину.
Причин тому, что сегодня так мало лаек-медвежатниц, несколько. Начнем с того, что и самих охотников-медвежатников совсем немного. Основная масса промысловиков ходит в тайгу за пушниной, другие виды добывает попутно. Охота с лайкой, как правило, одиночная.
Большинство охотников к контакту с медведем в одиночку не стремятся. Собака чувствует психологический настрой хозяина, в том числе и его страх перед медведем.
Читайте материал “Нелегкий медведь: удача улыбнулась”
Лайки, владельцы которых от встреч с хищником предпочитают уклоняться, наследственные способности медвежатников проявляют только в крайнем случае, например, при нападении зверя на хозяина.
Обычно при встречах с медведем такие лайки его облаивают с безопасной дистанции и, отогнав немного, возвращаются к хозяину. А у промысловиков, успешно добывающих медведей, собаки и берлоги охотно ищут, и на схватку со зверем способны.
Мне приходилось наблюдать, как взрослые рабочие лайки, сменившие хозяев на охотников-медвежатников, начинали успешно работать по медведю.
Многое зависит от первой встречи молодой собаки с медведем. Зверь может так напугать щенка, что страх перед ним останется у собаки на всю жизнь. Очень плохо, когда испуганный щенок бежит спасаться к хозяину, а медведь на большой скорости следом. В этом случае лайка уже не защитник, а источник повышенной опасности.
При первой встрече лайки с медведем многое зависит от поведения последнего. Медведицы с потомством, как правило, активно преследуют оказавшуюся близко собаку, крупные одиночные звери ограничиваются короткими демонстративными выпадами.
Молодая лайка, впервые встретившая такого медведя, облаивает его с безопасной дистанции, но после его агрессивных выпадов прекращает преследование. Зачастую потом эти собаки становятся медвежатницами.
ПРОВЕРИЛ НА ШКУРЕ Медвежатницей может стать почти любая лайка, не имеющая наследственного страха перед зверем. В Восточной Сибири охотники, приобретающие щенков от малознакомых собак, проверяют реакцию суки и щенков на медвежий запах, пользуясь кусочком свежей медвежьей шкуры. Это позволяет избежать приобретения щенка с наследственным страхом перед зверем. А дальше все зависит только от охотника: если он сам медвежатник, то и лайка будет работать по медведю. ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА |
Воспринимать медведя как желательный объект охоты лайка начинает только после добычи этого зверя. После успешной охоты у собак проявляются злоба к хищнику и настойчивость в его преследовании, то есть вязкость. Известны также случаи, когда щенки начинали работать в паре со взрослыми опытными собаками, а дальше все зависело от охотника.
Читайте материал “История одной встречи с медведем”
Если тот будет добывать медведей, то и собаки станут ему помогать в этом, с каждой охотой приобретая все больший опыт. Но тут нельзя забывать, что у лаек хорошо развита рассудочная деятельность, то есть выбор, как поступать в том или ином случае, они делают самостоятельно.
В силу этого на их рабочие качества влияет и отрицательный опыт, полученный на медвежьей охоте. Приведу несколько примеров.
Западносибирская лайка Лушка (владелец Юрий Царев из Новосибирска), зрелая опытная сука, имевшая в активе успешные охоты и дипломы по медведю, на очередной охоте едва не погибла. Медведица подцепила лапой работающую у чела собаку и задернула ее в берлогу.
Минут через десять после этого зверя добыли и вытащили наружу. Надежд на то, что собака осталась жива, не было.
Но хозяин обнаружил ее в берлоге под слоем подстилки живой, с незначительными поверхностными травмами.
Лайка, оказавшись в безвыходной ситуации, спряталась и затаилась. После этого случая сука продолжала работать по пушным видам и крупным копытным, но контактов с медведями избегала.
Одна из моих лаек Ханта, прямой потомок Лушки, впервые встретилась с медведем в возрасте семи месяцев. Работала азартно, на близкой дистанции со зверем. Я успел на лай как раз к моменту, когда Ханта завизжала от боли.
Первый выстрел я сделал в воздух, чтобы отвлечь медведя от щенка. После этого увидел и зверя, и живую лайку. Второй выстрел был прицельным. Тяжело раненный медведь через несколько минут был добыт при активной помощи собаки.
Читайте материал “О следах бурого медведя”
Перед первым выстрелом она попала под удар медвежьей лапы, но увернулась и отделалась небольшой рваной раной на лопатке. Но вопреки моим надеждам медвежатницей в полном смысле этого слова Ханта не стала.
Медведя не боялась, при неожиданных контактах работала, причем агрессивно, но, прогнав зверя метров на триста, всегда его бросала. Берлоги во время промысла наверняка встречала каждый сезон, но ни одной не облаяла.
ФОТО SHUTTERSTOCK.COM |
Меня это устраивало: безопасность была обеспечена, пушнина добывалась. Сменившая Ханту ее дочь Юхта Вторая в охотах на медведя участвовала в годовалом возрасте. Все проходило удачно.
Она облаивала медведей при близких встречах с ними, по несколько часов их гоняла, в каждый сезон находила и показывала по две-три берлоги, но потом поняла, что это дело бесперспективное, мне не нужное, и стала косолапых просто прогонять.
Вероятно, уделяй я этой охоте больше внимания, Юхта стала бы надежным помощником. Но для меня законная охота на медведя тогда была слишком затратной, а бить без лицензии — только проблемы себе добывать…
Зачастую ранения, в том числе серьезные, полученные от медведя, служат для лаек стимулом к дальнейшей работе по этому виду. Знаю несколько примеров, когда выжившие после ранений собаки продолжали активно работать и становились настоящими медвежатницами. Азарт в этом случае оказывался сильнее инстинкта самосохранения. И всегда это были кобели.
У лаек заводского разведения наличие дипломов по медведю обещает перспективу качеств медвежатников у их потомства. А вот притравки и испытания лаек по подсадному медведю далеко не всегда помогают выявить потенциал рабочих качеств собак.
Примеров, когда лайки, имеющие опыт успешных охот по медведю, не проявили себя на испытаниях, очень много.
Охотоведы Западно-Сибирской проектно-изыскательской экспедиции в 70–80-е годы ХХ века имели возможность не только проводить много времени в тайге, максимально раскрывая способности своих собак, но и участвовать в испытаниях, ведь без дипломов наших лаек не допускали к законным вязкам.
Читайте материал “Смешная история про добытого медведя”
Так вот, на испытаниях выяснялось, что собаки сами решают, что им делать. Кобели моих коллег Анатолия Александрова и Жанны Каншиной, классные работники по дикому зверю, на привязанного зверя не реагировали.
Агрессивные и сильные, с характерами лидеров, они вместо облаивания медведя устраивали жестокие драки с другими участниками испытаний.
Считаю, что собаки были по-своему правы: медведь привязан и не опасен, хозяин без ружья — значит, это явно не охота, и всем лающим и рычащим шавкам нужно объяснить, кто тут главный и самый сильный.
Моя Юхта Вторая тоже «отличилась». Собачка хорошо проявила себя в тайге, и казалось, что диплом заработает легко. Перед испытаниями, с вечера, я ее не кормил, чтобы она легче скакала.
Но многочисленные зрители набрали в ближайшем киоске пряников и набросали их медведю. А Юхта пряники любила, и на глазах у судей наперегонки с медведем их начала собирать. Из-за этого они даже чуть не подрались: в какой-то момент Юхта вздыбила шерсть на загривке, сделала выпад на зверя и рявкнула, да настолько убедительно, что умный косолапый не стал «с этой дурой» связываться и уступил пряник.
Но увы, единственного Юхтиного «ррр-гав!» нам для диплома не хватило. А вот моя лучшая медвежатница Метка, в предках которой были и западносибирские, и эвенкийские лайки, испытания воспринимала как активное развлечение и дипломы зарабатывала легко. Собаки, как и люди, все разные…
Опыт, полученный лайками на успешных притравках и испытаниях, в тайге может привести к нежелательным последствиям. Найда, городская лайка с прекрасной родословной и пачкой дипломов по медведю, досталась мне взрослой.
Летом у нас произошло несколько контактов с медведями в тайге, в том числе близкая встреча с медведицей при выводке. Найда проявила себя прекрасно, показала, что может работать успешно. Но осенью при попытке остановить медведя погибла.
Читайте материал “Необычное поведение медведя на овсах”
Все произошло у меня на глазах. Лайка кружила зверя на крутом склоне, я уже высматривал путь к месту, где мы встретимся. Но, отпрыгнув от зверя в очередной раз, Найда попала в густой куст рододендрона даурского. Там медведь ее и прихлопнул передними лапами…
Считаю, что Найду подвел опыт притравок и испытаний. Тайга сильно отличается от утоптанной ровной площадки, а подвижность дикого зверя цепью не ограничена.
На испытаниях, кроме лаек, медведя успешно облаивают и собаки других пород. Но, к примеру, бесстрашные и подвижные ягдтерьеры не могут остановить на реальной охоте в тайге медведя, уходящего по чаще, а в схватках с ним чаще всего гибнут.
ФОТО SHUTTERSTOCK.COM |
Таксы к хваткам не стремятся, работают умнее и остаются в живых, но уходящего медведя тоже не останавливают. Знаю несколько достоверных случаев успешных охот на медведя с таксой и один — с русским спаниелем.
Слышал также об удачных охотах на медведя с русскими гончими и даже с эрдельтерьером, уверенно крутившим медведя. Но это скорее исключения. Результативно по медведю работают все-таки только лайки.
Читайте материал “Белый медведь: верхушка пищевой цепочки”
В культуре народов нашей страны была традиция подготовки лаек-медвежатниц. Например, во всех «медвежьих» праздниках, кульминацией которых были забой и поедание выращенного в неволе медведя, вместе с людьми участвовали местные собаки.
Праздники эти были имитацией удачной охоты, где собаки имели возможность убедиться, что медведь — желанная добыча, а люди, соответственно, могли оценить отношение собак к опасному зверю. Традиция выращивания медведя для последующего праздничного действия давно ушла в прошлое. Но можно предположить, что медведя использовали для подготовки собак.
В конце 70-х годов прошлого века я по охот-устроительным делам оказался на юго-востоке Алтайского края, где медведя в тайге очень много. В селе Чарышском (бывшая казачья станица) дед Максим Немцев, охотник-промысловик, рассказал мне о старом казачьем способе подготовки лаек-медвежатниц.
В те времена в стране охота на медведя была общедоступной, а в предгорном Алтае — крае пасек и отгонного животноводства — она поощрялась и сроками не ограничивалась. Местная заготконтора ежегодно принимала больше двух десятков медвежьих шкур, намного больше, чем любой промхоз Сибири.
Читайте материал “Ковер из медвежьей шкуры – знатный трофей”
Обычно дед Максим промышлял пушнину только с одной собакой и, хотя особого внимания медведям не уделял, добывал их каждый сезон. Его кобели, все с одной и той же кличкой Беркут, сменяющие один другого, работали по медведю в одиночку исключительно надежно. А готовил их дед, по его же словам, способом местных таежников.
Будущего медвежатника, щенка от проверенных родителей, выращивали вместе с медвежонком. Медвежата быстро растут, а лайки быстро взрослеют, да и характер у них формируется быстро. Эта разница в темпах роста и формирования характера медведя и лайки стала основой способа. Сначала щенка и медвежонка обильно кормят, они живут дружно, вместе спят и вместе играют.
Потом, когда медвежонок заметно перерастает щенка, разовая порция корма сокращается. Медвежонок, пользуясь превосходством в росте и массе тела, оттесняет щенка от чашки и съедает корм полностью.
Щенок, оставшийся два-три раза голодным, начинает воевать за корм и обязательно побеждает (в дальнейшем первая порция корма всегда выдается в размере, достаточном только для одного животного). Медвежонка кормят позже, когда щенок сыт.
Читайте материал “Русские медведи: записки охотоведа”
В процессе ежедневных конфликтов из-за еды собака узнает особенности поведения медведя в драке и свои возможности им противостоять, то есть приобретает необходимые для лайки-медвежатницы опыт и уверенность в собственных силах.
Если охотник не медвежатник, то и его собаки постараются не связываться с медведем. ФОТО SHUTTERSTOCK.COM |
Мнений, как должна работать лайка по медведю, несколько. При добывании медведя из берлоги опытными охотниками собаки не используются. Ведь когда собак у чела несколько и все агрессивны, они мешают друг другу и в результате получают травмы и гибнут.
У меня был случай, когда медведь из четырех участвующих в охоте лаек двух успел ранить, а остальных озверевших от азарта собак пришлось в челе по одной за хвосты ловить и привязывать. Поэтому у берлоги собаки обычно находятся на привязи, их отпускают или добычу трепать, или подранка догонять.
На охотах, где медведя ждут на приваде, на овсяном поле лайку используют только для поиска подранков.
Как правило, в охотхозяйствах, специализирующихся на организации охот на медведя, лайки имеют возможность проявить свои наследственные задатки медвежатниц. Но специальных охот на вольного медведя с лайками уже нет.
Читайте материал “Поведение медведя при встрече с человеком”
При промысловой охоте в тайге главная цель не медведь, а пушнина. Следовательно, длительным преследованием медведей таежники не занимаются, это просто нерациональная трата времени. А их лайки просто не могут получить опыта.
Сейчас, когда пушной промысел потерял былую экономическую привлекательность и перестал быть массовым, количество лаек, активно используемых на охоте, сильно сократилось. Тем не менее медвежатники нам нужны, ведь обилие медведя в Сибири повсеместно высоко, звери заходят даже в крупные города.
Виктор Степаненко
15 сентября 2017 в 12:28
Источник