Какая собака у киану ривза

В феврале этого года корреспондент «Афиши Daily» Жанна Присяжная побывала в монтажной студии «Джона Уика-3» (в прокате с 16 мая), своими глазами увидела, как «резали» третью часть, а несколько месяцев спустя встретилась с режиссером Чадом Стахелски, чтобы поговорить о славянских корнях, «Матрице», комиксах и Голливуде.

Что мы узнали о «Джоне Уике» в монтажной студии

— Чад, откуда такая любовь к собакам в фильмах о Джоне Уике? С каждым новым фильмом их становится все больше и больше!

— У меня у самого две собаки и две кошки, у нашего менеджера еще две, что поделать, мы любим животных — в этот фильм даже добавили лошадей!

Я пришел в режиссуру после работы каскадером, так что я научился заниматься не только трюками, но и логистикой. Когда пришло мое время сесть в режиссерское кресло, я лично решил для себя, что не хочу идти традиционным путем: у меня на съемках не будет одного-единственного постановщика трюков. Я позвал на работу всю команду каскадеров, причем не только людей: у меня в штате и собаки-каскадеры, и лошади-каскадеры. Ну а я за всем этим слежу.

— Создается ощущение, что с таким персонажем, как Джон Уик, можно снять бесчисленное количество сиквелов. Останавливаться не планируете?

— Так показалось не только вам, именно поэтому мы и сняли «Джона Уика-3». У нас с Киану Ривзом была длительная беседа на эту тему. Были идеи других фильмов, к одному из них даже был написан сценарий и начата подготовка к съемкам, но студия хотела, чтобы мы сняли именно «Джона Уика-3». К этому моменту уже вышли две части, и мы не были уверены, сколько еще можем продолжать. В итоге мы сказали студии, что нам нужно взять пару недель на раздумья: если нам в голову придут хорошие идеи, тогда снимаем, если нет — значит мы вернем деньги. Я вернулся с блокнотом, исписанным идеями, рассказал о том, что хочу сделать, — если мне это позволят, если у нас сохранится контроль над миром Джона Уика, тогда мы на это пойдем. И они согласились.

— Студия всегда предоставляет вам такую свободу действий?

— У нас есть финансовые обязательства перед студией, которые мы можем или не можем выполнить. Тут все как с людьми, студия может не понимать некоторые решения, когда говоришь им, к примеру: «Джон Уик будет драться с собаками» или «Джон Уик будет драться на лошадях». Они не видят эту картинку в моей голове, поэтому многие смотрят на меня так, будто бы я сумасшедший. Но у меня очень хороший продюсер, который владеет правами на «Джона Уика», так что он поддерживает наши творческие планы, а Lionsgate дает много свободы, я бы даже сказал больше, чем какая‑либо другая студия.

— В фильмах о Джоне Уике, как ни странно, редко слышишь английский язык — все чаще латынь, порой вы вставляете французские выражения, сам Джон то и дело выдает фразы на русском языке… Откуда такая страсть к языкам?

— Я вырос в семье европейских иммигрантов — у меня польские и чехословацкие корни. Мой дедушка говорил дома на русском, чешском, венгерском и других языках. В семье моей мамы все были очень хорошо образованны, так что я с детства привык к тому, что дома все говорят на нескольких языках. Все детство я провел в музеях и библиотеках. Мама и папа обожали читать и меня приучили к этому, еще до того, как в нашу жизнь вошли фильмы, телефоны, интернет и HBO.

— Давно мучает вопрос: Джон Уик — русский иммигрант?

— Еще в первом «Джоне Уике» мы начали погружение в русскую и арабские культуры, причем это затронуло в том числе и сцены драк — к примеру, мы взяли за основу самбо. Но мы никогда не говорили, что Джон Уик — русский. Но мне нравилась сама идея об этом, я помню, как читал статью о том, через какие перемены проходила Россия в 80-е и 90-е, когда многие люди с великолепным образованием решали пойти по криминальному пути. В то время как в Америке бандиты были головорезами, в России они были невероятно умны и образованны. А это совсем не типичный плохой парень для фильма. А я уже говорил, как я люблю и ценю высокий интеллект. Мне хотелось, чтобы наш герой, несмотря на то что он вне закона, был не отморозком и шпаной, а интеллектуалом-шахматистом. Так что та статья меня сильно впечатлила. А чем больше росла и развивалась наша история, тем мы начали все больше и больше погружаться в его прошлое и то, откуда он родом.

— Я чувствую себя невероятно комфортно с Киану. Я знаю, чего он хочет как актер. Я много лет работал с Лоренсом Фишберном, так что и с ним чувствую себя в безопасности. Марка Дакаскоса я встретил много лет назад, еще когда он снимался только в фильмах про боевые искусства.

Мне повезло в раннем возрасте поработать с более чем сотней разных режиссеров, прежде чем я сам сел в режиссерское кресло. Я многое повидал и многое для себя уяснил — к примеру, что общение и сотрудничество — невероятно важны.

Я большой фанат блокинга — приема расстановки актеров по мизансцене (кто где стоит и куда двигается). В этом лучше всех преуспел Стивен Спилберг в наше время: он точно знает, как выстроить ту или иную сцену с актером. Именно это меня впечатляет в работе: не просто снимать фильм, но физически выстраивать сцену за сценой с актерами.

На меня огромное значение оказал Андрей Тарковский. Он мой самый любимый режиссер, и я очень стараюсь его копировать — то, как он оперировал камерой, как расставлял сцену и актеров. Я ему даже в подметки не гожусь, но я все равно стараюсь ему подражать в каждом своем фильме.

— Вы часто общаетесь с Вачовски? Им нравятся фильмы о «Джоне Уике»?

— Да, но они очень заняты. Надеюсь, что скоро их увижу. Киану с ними постоянно на связи, но это естественно: вместе они провели восемь лет. «Джона Уика» трудно развести с «Матрицей» — я их «обокрал» с этим персонажем (смеется).

— То есть 20 лет назад, когда вы все начали работать над «Матрицей», уже присматривались к позиции режиссера?

— Нет, когда я снимался в «Матрице», мне было 26 лет и я все еще работал каскадером. Я думаю, что съемки первой «Матрицы» стали чем‑то по-настоящему грандиозным в карьере Киану Ривза, ну а для меня это был не менее эпичный период в карьере каскадера. Все, чего я тогда хотел, — преуспеть в своем деле. Я безумно любил кино с детства, но сама мысль о том, что я буду режиссером и буду снимать сразу серию фильмов, — мне это даже в голову не приходило.

— Сложно было переключиться на режиссуру? Нет желания прийти к команде каскадеров и сказать им: «Вы все делаете неправильно, сейчас я вам покажу, как надо»?

— Да, моя команда каскадеров меня ненавидит. Я тот еще микроменеджер. Мне всегда казалось, что я очень хорош в постановке боев, и, конечно, мне трудно отпустить это.

— У самого персонажа Джона Уика необычная история: теперь о нем пишут комиксы. Обычно все происходит наоборот: появляются графические новеллы о супергерое, которые потом экранизируют.

— Голливуд любит экранизировать крутые истории, которые уже заинтересовали людей: «О, какой крутой комикс, скорее-скорее заручаемся правами и начинаем писать сценарий». Часто в этой погоне они забывают, о чем изначально была эта история, чему она учила. Я надеюсь, что справился со своей работой хорошо и сам создал визуальный комикс.

— А вы считаете Джона Уика супергероем? Или сверхчеловеком?

— Нет, мне гораздо интереснее всегда были люди и их физические способности. Сила воли, воля к жизни — вот что меня впечатляет. Я пытался вложить эти качества в Джона Уика, так что он не супергерой и не сверхчеловек, напротив, он невероятно человечный. Супергерои пытаются спасти мир, но планы Джона не так элегантны: Джон Уик пытается спасти себя самого. Это его моральный кодекс, которым он руководствуется сам и который он применяет ко всем окружающим. У Джона Уика слишком много недостатков для того, чтобы считаться супергероем.

— Недавно видела Киану Ривза, и он был одет как Джон Уик. Так где заканчивается актер и начинается его персонаж? Или вы просто начали снимать четвертый фильм?

— Все думают, что мы просим его так выглядеть, но мы не говорим ему, как одеваться в свободное от работы время! Тут он сам по себе.

— Намекните, идеи для четвертого «Джона Уика» уже есть?

— И не одна! До свидания! (На русском с небольшом акцентом.)