Любимая порода собак екатерины второй

В.Ф. Плауде,
старший научный сотрудник ГМЗ «Царское Село»

Английские собачки Екатерины II

Императрица Екатерина II была истинным любителем собак. Эту черту развили в ней с детства. В своих «Записках» она вспоминала о том, что мать, Иоганна Елизавета, часто ездила в Кведлинбург, где ее старшая сестра Гедвига София Августа была настоятельницей аббатства. В небольшой комнате Гедвиги жили 16 мопсов и изрядное количество попугаев. Другая тетя Екатерины очень любила птиц и из жалости подбирала тех, с которыми случались какие-либо несчастья. В ее комнатах можно было видеть жаворонка с вывихнутым крылом, кривоногого щегленка, дрозда с одной ногой. Все птицы свободно ходили и летали по комнате, и маленькая принцесса София могла покормить их и  погладить.

После прибытия в Россию в комнатах цесаревны тоже всегда были животные. В 1749 г., когда Двор пребывал в Москве, Екатерина Алексеева описала вечер, проведенный в гостях у Шуваловой: «Этот вечер был очень веселый; танцевали до поздней ночи и, казалось, все были довольны; маленькая английская собачонка, принадлежавшая хозяйке дома, в продолжении этого вечера очень ко мне привязалась, а я к ней; на другой день утром Шувалова прислала мне свою собачку; это внимание с ее стороны доставило мне тем более удовольствия, что я не привыкла его в ком бы то ни было по отношению ко мне» [1].

Супруг великой княгини цесаревич Петр Фёдорович любил черных пуделей Шарло и держал их целую свору. Эта порода вошла в моду в XVIIв., достигла расцвета при Дворе Людовика XVIи с тех пор мода на пуделей не проходила. В дамском обществе были популярны маленькие собачки. Екатерина вспоминала: «Между тем великий князь подарил мне маленького английского пуделя, какого я хотела иметь. У меня в комнате был истопник, Иван Ушаков, и ему поручили ходить за этим пуделем. Не знаю почему, но другие слуги вздумали звать моего пуделя Иван Ивановичем, по имени этого человека. Пудель этот сам по себе был забавным животным; он ходил большею частью на задних лапках, словно человек, и был необычайно взбалмошный, так что я и мои женщины причесывали и одевали его каждый день по разному… он садился с нами за стол… и он очень чисто ел со своей тарелки; потом он поворачивал голову и тявкал, просил пить у того, кто стоял за его стулом; иногда он влезал на стол, чтобы взять то, что ему приходилось по вкусу… что смешило всю компанию. Так как он был мал, то он никого не беспокоил, и ему все позволяли, потому что он не злоупотреблял свободой, которой пользовался, и был образцовой чистоты. Этот пудель забавлял нас в течение всей зимы». 

Далее Екатерина подробно писала о том, как летом они взяли пуделя с собой в Ораниенбаум, куда приехала вместе с камергером Салтыковым его супруга, которая вместе с придворными дамами целыми днями шила для пуделя чепцы и одеяния. Салтыкова так полюбила собаку, а пудель так привязался к ней, что Екатерина отдала его жене камергера. Вскоре весь  город говорил о том, что все молодые женщины, «враги Шувалова», имеют по белому пуделю с кличкой Иван Иванович, в насмешку над фаворитом императрицы. Слухи дошли до Елизаветы Петровны, которая назвала подобные действия дерзостью. Пуделю тут же сменили кличку, но он оставался любимцем в доме Салтыковых до самой своей смерти [2].

Став императрицей, Екатерина IIтакже постоянно держала при себе животных, особенно она любила левреток, которые появились у нее в 1770 г., когда английский врач Димсдейл преподнес ей в подарок Сэра (Сира) Тома Андерсона (умер в 1784 г.) и Дюшесу (умерла в 1782 г.) [3]. (Илл. 1)

Изящная и хрупкая левретка – воплощение грации и элегантности. Внешне маленькая борзая напоминает уменьшенную копию английского грейхаунда. По-видимому, это первая порода собак, выведенная непосредственно для роли домашнего любимца. Левреток любили и ценили короли Англии, поклонником ее был прусский король Фридрих Великий, любил эту породу и Петр I. В Зоологическом музее Санкт-Петербурга хранится один из первых экспонатов Кунсткамеры — чучело Лизетты, любимой левретки царя. 

Английские левретки Екатерины II стали родоначальниками большого семейства. Том Андерсон прожил 16 лет и оставил множество потомков, которых охотно разбирали аристократы. Екатерина очень любила своих собак и отдавала щенков — «молодых людей», как сама их называла, в семьи Волконских, Нарышкиных, Орловых; два щенка были отправлены в Версаль. «Во главе стоит родоначальник, сэр Том Андерсон, его супруга герцогиня Андерсон, их дети: молодая герцогиня Андерсон, господин Андерсон и Том Томсон; этот устроился в Москве под опекой князя Волконского, московского генерал губернатора. Кроме них, уже завоевавших себе положение в свете, есть еще четверо или пятеро молодых особ, которые обещают бесконечно много: их воспитывают в лучших домах Москвы и Петербурга, как, например, у князя Орлова, у гг. Нарышкиных, у князя Тюфякина», — сообщала Екатерина в письме барону Ф. М. Гримму [4]. (Илл. 2)

За подрастающим поколением наблюдал особо назначенный служащий; любимцы спали в опочивальне государыни, в корзинке, обитой розовым атласом. В Царском Селе Екатерина каждое утро прогуливалась в сопровождении семейства Андерсон, резвившегося на лужайках.

Императрица много писала о своих собаках в письмах к Гримму: «Я всегда любила зверей… животные гораздо умнее, чем мы думаем, и если было когда-то на свете существо, имевшее право на речь, то это, без сомнения, Том Андерсон. Общество ему приятно, особенно общество его собственной семьи. Из каждого поколения он выбирает самых умных и играет с ними. Он их воспитывает, прививает им свои нравы и привычки: в дурную погоду, когда всякая собака склонна спать, он сам не ест и мешает есть менее опытным. Если же, несмотря на его предостережения, они расстроят себе желудки, и он увидит, что у них началась рвота, то он ворчит и бранит их. Если он найдет что-нибудь, что может их позабавить, то предупреждает их; если найдет какую-нибудь траву, полезную для их здоровья, то ведет их туда. Эти же явления я наблюдала сто раз собственными глазами» [5].

Еще одна любимица императрицы, самая известная собачка Земира, также происходила из семьи Андерсон. Впервые «молодая, прекрасная Земира», родившаяся летом 1778 г., упоминается в письме Гримму от 30 ноября 1778 г.: «Вы простите меня за то, что вся предыдущая страница очень дурно написана: я чрезвычайно стеснена в настоящую минуту некой молодой и прекрасной Земирой, которая из всех Томассенов садится всегда как можно ближе ко мне и доводит свои претензии до того, что кладет лапы на мою бумагу» [6].

Левретку назвали в честь героини популярной тогда оперы «Земира и Азор» А. Гретри по либретто Ж. Ф. Мормонтеля, разыгранной воспитанницами Общества благородных девиц перед императрицей и шведским королем Густавом III в Смольном в 1777 г., поскольку эта опера была его любимым произведением. «Земирой» Екатерина IIназывала также принцессу Вюртембергскую [7], легкомысленную невестку великой княгини Марии Федоровны, которая жила при русском дворе в 1780-х гг.

Левретки императрицы стали постоянным атрибутом Екатерины Великой. Не случайно В. Л. Боровиковский запечатлел ее в Царском Селе, гуляющей с левреткой (ГРМ). Портрет был написан в 1794 г., спустя много лет после смерти Земиры и других Андерсонов, но принято считать, что на нем изображена именно эта любимица императрицы. 

Земира стала живым воплощением аллегорического образа Верности. После смерти ее изображение выполнили из фарфора по модели скульптора Ж.-Д. Рашетта на Императорском фарфоровом заводе. Фигуру Земиры, лежащей на подушке, поставили в Парадной опочивальне Большого Петергофского дворца. (Илл. 3)

Своих любимых питомцев Екатерина приказала хоронить в Екатерининском парке на берегу Большого озера. Здесь в 1770-х гг. архитектор В. И. Неелов построил Пирамиду, перестроенную в 1780-х гг. Ч. Камероном. 

Одну сторону сооружения из кирпича, облицованного тесаным гранитом, прорезает вход; по углам некогда стояли четыре колонны на пьедесталах, вытесненные из разноцветного мрамора. С противоположной от входа стороны, у подножия Пирамиды, похоронены три любимые собачки императрицы: Том Андерсон, Дюшеса и Земира. Места погребения были отмечены досками из белого мрамора с эпитафиями, восхвалявшими их «верность, ласки и услужливость». (Илл. 4)

В 1781 г. барон Димсдейл [8] с супругой посетили Царское Село, где осмотрели Пирамиду. Баронесса записала: «Императрица сказала барону, что Том и его супруга оставили потомство более многочисленное, чем авраамово, но сейчас они состарились» [9]. Эпитафия Дюшесы сообщала, что она умерла в 1782 г., оставив 115 потомков. На надгробной плите Земиры выбили эпитафию на французском языке, сочиненную французским послом при Дворе Екатерины II графом Л.-Ф. Сегюром: «Здесь пала Земира, и опечаленные Грации должны набросать цветов на ее могилу. Как Том, ее предок, как Леди, ее мать, она была постоянна в своих склонностях, легка на бегу и имела один только недостаток — была немножко сердита: но сердце ее было доброе. Когда любишь, всего опасаешься, а Земира так любила ту, которую весь свет любит, как она. Можно ли быть спокойною при соперничестве такого множества народов? Боги, свидетели ее нежности, должны были наградить ее за верность бессмертием, чтобы она могла находиться неотлучно при своей повелительнице» [10].

Надгробные плиты с эпитафиями не сохранились до наших дней, но сохранилась красивая царскосельская легенда о привязанности императрицы и преданности любимых английских левреток, которые сопровождали ее повсюду. 

Как свидетельствуют многочисленные мемуары современников, Екатерина обожала своих питомцев и всегда брала их с собой. Когда же они умерли и были похоронены вблизи Пирамиды, императрица часто прогуливалась до этого места, грустя о своих любимцах.

Одна из легенд гласит, что однажды, во время очередной прогулки, в туманный и промозглый вечер, приблизившись к Пирамиде, Екатерина услышала звонкий лай, который ни с чем нельзя было перепутать: это лаяли ее собачки. В изумлении остановившись, императрица увидела возле Пирамиды три силуэта собак, которые радостно виляли хвостами и приветливо лаяли. Заметив, что Екатерина смотрит на них, они пробежали мимо хозяйки и бесследно растворились во мгле. Поговаривают, что и сегодня, в мрачные вечера перед Пирамидой можно увидеть небольшие силуэты английских левреток императрицы и услышать их радостный лай перед тем, как они пробегут мимо неожиданного гостя и исчезнут в холодном сумраке…