Любимая порода собак петра 3

Следующая глава из книги Константина Карапетянца посвящена возникновению и развитию служебной кинологии в нашей стране.

“Судя по всему, жители России познакомились с собакой еще в каменном веке. Кости этих животных археологи находят на территории всех палеолитических стоянок, обнаруженных на территории нашего государства. Историки считают, что на всем протяжении тысячелетней истории нашего государства собаки использовались для охраны подворья, охоты, а атрибутом сельских пастухов также служил четвероногий помощник, хотя целенаправленных действий для выведения соответствующих пород, скорее всего, не предпринималось.

Доказательством этому может служить хотя бы тот факт, что, по свидетельству современников, на фресках Софийского собора в Киеве были изображены три собаки, демонстрирующие их основное предназначение в жизни русичей. Значимость собаки для нашего далекого предка можно также определить по такой записи из древнерусского свода законов: за кражу собаки полагался штраф в три гривны. А ведь на эти деньги в тот период можно было купить три коровы и тридцать овец!

Еще со времен Владимира Мономаха русские князья пристрастились к псовой охоте. Этот вид деятельности на протяжении многих веков оставался любимой забавой русских правителей и знати. Известно, что у царя Алексея Михайловича Романова, отца императора Петра Ι, было несколько сотен специальных охотничьих собак. До нас дошли сведения о том, что этот царь был страстным “собачником”, интересовался дрессировкой четвероногих охотников и даже приобретал “заморские” руководства по выращиванию и воспитанию охотничьих собак.

Читайте также: О том, как собака стала “полицейским”

Младший сын его явно унаследовал эту страсть своего отца. Но если том, какие собаки были у Алексея Михайловича, мы нечего не знаем, то сведения о некоторых четвероногих любимцах Петра Ι дошли до нас. В Зоологическом музее Санкт- Петербурга под вывеской “Из первых коллекций кунсткамеры” можно увидеть чучела животных, принадлежавших когда-то императору Петру Ι, среди которых есть и “останки” его собак.

Из всех, кто составлял собачью свиту Петра от забвения спаслись двое — это громадный буленбейсер по кличке Тиран и маленький гладкошерстный терьер по кличке Лизетта, хотя не вызывает сомнений, что их было значительно больше.

Тиран был с государем во многих походах и, находясь всегда безотлучно с Петром Ι, знал некоторых вельмож настолько хорошо, что при их отлучке доставлял иногда к ним от государя письма и приносил на них ответы. Вот и все, что нам известно о верной государственной службе этого замечательного пса. Можно только предполагать, в каких именно походах императора принимала участие эта внушительного вида собака.

Про меньшую из двух собак императора — Лизетту — известно гораздо больше.

Из сохранившихся документов следует, что эта собака была подарена государю императору Меньшиковым, который, будучи в Полоцке (Белоруссия) присмотрел ее для императора и отослал щеночка государю, находившемуся в это время в Воронеже. К собаке прилагалось письмо следующего содержания: “…посылаю к милости Вашей щеночка, который ныне в полтора Тирана будет, дивен собою, а паче челюстен, и зело глуп, только различие имеет с Тираном тем, что Тиран от стрельбы бегает, а тот на того, который стреляет, бросается”.

За этот подарок Петр выражает свое признание Меньшикову: “За присылку собаки благодарствую, за что взаимно посылаю нечто вам своих трудов”.

При переписке с Меньшиковым Петр периодически в своих письмах передает Меньшикову приветы, поклоны от себя, Екатерины и любимой собачки Лизетты.

На шее у Лизетты был темно-зеленый бархатный ошейник, которому был прикреплен вызолоченный обруч, где рукою Петра была сделана надпись: “За верность не умираю”. Упомянутый ошейник и обруч сохранился, их показывают в Эрмитаже в залах Зимнего дворца Петра Ι, где, по всей видимости, и проживала Лизетта. В своих воспоминаниях современники Петра Ι и очевидцы событий свидетельствуют, что Лизетта спасла некогда от смерти одного знатного придворного царедворца, на которого прогневался Государь. Императрица и все царедворцы, не считая несчастного виноватым, всеми силами старались спасти его от неминуемого наказания, прося Государя о помиловании, Но Петр был непреклонен.

Императрица придумала необыкновенный способ просить у Государя помилования осужденному. Она приказала написать от имени Лизетты короткую челобитную, в которой сия собака представляла Государю свою бескорыстную верность и описывала некоторые обстоятельства невиновности впавшего в немилость, прося о прошении несчастного.

Челобитную положили за ошейник Лизетте, так чтобы при первом взгляде ее хорошо можно было увидеть. Государь, приметив за ошейником бумагу, вынув и прочитав ее, засмеялся и сказал: “И ты, Лизетт, с челобитными ко мне подбегаешь, я исполню твою просьбу, потому что она от тебя еще первая” и послал в крепость денщика с повелением освободить задержанного.

А еще в честь собаки Императора Лизетты были названы два шестнадцатипушечных корабля, один в Воронеже, а другой в Санкт-Петербурге.

Петр Ι, стремясь преобразовать жизнь страны наевропейский лад, не делал исключений и для своих собак, отдавая их в выучку иностранцам. Сохранился один любопытный документ среди писем Петра Апраксину. У Петра была еще одна собака Лента, и когда она ощенилась, Петр из похода в 1707 году приказывал Апраксину, чтобы он велел кому-нибудь из иностранцев, охотников до собак, выучить щенков:

“…1. Чтоб носили поноску,

2. Шапку снимать,

3. Под птицами в воду ходить,

4. Через палку скакать,

5. Чтоб умела есть просить и сидеть…”.

Тем не менее, начало служебного собаководства в России не теряется в глубине веков и имеет сравнительно недолгую историю. Около двухсот лет отделяют нас от первых ростков отечественной прикладной кинологии.

Первая попытка была сделана Российским Императором Павлом I в 1797 году (право жаль, что об этом человеке наши исторические познания так скудны и противоречивы). Именно он, Павел I, своим Высочайшим рескриптом Экспедиции Государственного Хозяйства повелел закупить в Испании мериносных овец и собак особой испанской породы для охраны домашнего скота от хищников.

Вот подлинные строки из Именного Государева указа:… “Выписать из Испании особой породы собак, употребляемых там при овчарных заводах потому, что приписывают им особенную способность содержать стадо в сборе и защищать от хищных зверей, каковую породу и можно будет развести в Таврии”.

К сожалению, междоусобные войны, происходившие в Испанском королевстве, не позволили осуществить царскую задумку. Однако, уже в первый год своего царствования, Александр I снаряжает морскую экспедицию в Испанию, а в 1803 году охотники за золоторунными овцами прибывают к берегам Крыма.

На российскую землю вместе с мериносами вступают специальные собаки “испанской породы” — мастины. Четвероногие “хранители стада” обладали мощной головой и острыми зубами, имели удлиненный корпус и могучую грудь, были длинноноги и длиннохвосты.

Псы отличались покладистостью характера, повышенной чуткостью, недюжинной силой и беспредельной отвагой. Именно такие собаки были необходимы крупным российским скотопромышленникам. Так, в 1803 году выбранная служебная порода (пастушьего направления) обрела новую родину. Но днем ее рождения все-таки следует считать 12 августа 1797 года (принятие царского указа), а крестным отцом прикладного собаководства — императора Павла I.

Но о развитии пастушьего собаководства мы поговорим в другой раз, а сейчас хочется продолжить рассказ об истории отечественной служебной кинологии. В первой половине девятнадцатого столетия в российских городах уже было столько собак самых разнообразных пород, что возникла острая потребность в создании кинологических обществ.

И вот, в 1872 году возникает первая Всероссийская организация собаководов — “Императорское Общество Размножения охотничьих и промысловых животных, и правильной охоты”. Среди учредителей этого общества значились Его Императорское Высочество Великий князь Сергей Михайлович, князья В. А. Долгоруков, и Д. А. Оболенский, граф В. А. Шереметьев.

Однако первые шаги к объединению кинологов были сделаны московскими охотниками, организовавшими в 1862 году “Московское Общество охоты” (впоследствии “Московское Общество Охоты имени Императора Александра II”). Его покровителями стали члены царской семьи Великий князь Сергей Михайлович и княгиня Елизавета Федоровна. Устав Общества определял задачи этой общественной организации: выработка правил псовой охоты, лицензирование, разработку правил и проведение полевых испытаний и соревнований собак, подготовку охотничьих кадров. В июне 1866 года: “Высочайше утвержден значок Общества с медведем, и право носить этот значок на фуражках и пуговицах”. Второе по старшинству общество “Охотники Осиновой Рощи” было зарегистрировано в С.-Петербурге июня 11 дня, 1864 года.

Родословные документы охотничьих собак этих обществ были признаны Английским Кеннел-клубом и всеми кинологическими обществами Европы, состоящими в согласии с ним (обратите внимание, в те времена никто в мире не мог ставить под сомнение честь и достоинство российских кинологов!).

Читайте также: Боевые псы Древнего мира

26 декабря 1874 года в Московском экзерциргаузе состоялась первая в России выставка охотничьих собак и лошадей, где помимо знакомых публике борзых, гончих и подружейных были представлены “деловые” и “дамские” породы собак.

Москвичи с интересом рассматривали огромных “бернаров” и “ньюфов”, восхищались кротостью и степенством пуделей и колли, с опаской и изумлением толпились возле ринга бульдогов.

Подводя итоги выставки, виднейший русский кинолог В. А. Шереметьев отмечал: “Настоящая выставка представила результаты вполне утешительные. Мы видели такие экземпляры, которыми полюбовались бы и наши предки, и в таком разнообразии, что мы получили твердое убеждение, что старинные русские охотничьи собаки не перевелись у нас и можно смело идти долее, к размножению от них потомства.Деловые собаки заняли большое место среди экспонентов выставки. Кои следует приумножать и расселить в России”.

Именно это событие и положило начало профессиональной служебной отечественной кинологии”.