Порода собаки для охоты на косулю

Кучеренко С. П.

В Приморье косуль обычно, хотя и неправильно, называют дикими козами. Биология этого грациозного представителя семейства оленей подробно освещена в нашей охотничьей литературе, и повторять ее нет необходимости. Поэтому каждому начинающему охотнику, прежде чем идти за косулей, надо внимательно «проштудировать» доступные ему брошюры и книги об этом наиболее распространенном обитателе наших дальневосточных и сибирских лесов.

Приморье, особенно его южная часть, — это сопки, поросшие лесом (преимущественно дубовым), с густым подседом и кустарником. Открытые поляны чередуются здесь с травянистыми увалами, тенистыми сырыми оврагами, широкими падями; множество речек, веселых ручьев и бьющих из-под камней родников с проточной студеной водой. Сравнительная малочисленность волка в здешних местах и, наконец, малоснежная зима — все это представляет исключительно благоприятные условия для обитания косули.

Эти копытные легко уживаются с человеком, нередко держатся в непосредственной близости к населенным пунктам. Летом несколько семей косуль часто выходили на дорогу, и шоферам порой приходилось сигналом просить их посторониться. Случалось наблюдать, как косуля уверенно подходит к автостраде и терпеливо ожидает, пока появится разрыв между проходящими людьми или автомашинами; тогда она не торопясь переходит на другую сторону. Зато к зиме эти же самые косули, оседло живущие в наших местах, особенно после начала охоты на них, становятся недоверчивыми, пугливыми, осторожными.

Осенью, когда лист опадет, трава высохнет, а до снега еще далеко, косули начинают скапливаться вблизи незамерзающих источников. В морозное же бесснежное время, когда большинство этих источников перемерзнет, звери жмутся к не скованным льдом ключам, родникам и быстрым речушкам. Здесь они пробивают столько троп, что иные места становятся похожими на водопой колхозного стада. Туда же наведываются пятнистые олени, лисицы и другие звери. А в пору, когда сильные морозы скуют последнюю воду, козы лижут лед и снег, удовлетворяя таким образом жажду.

Острое обоняние, чрезвычайно тонкий слух и исключительная резвость косуль делают увлекательную охоту на них довольно сложной. Особенно трудно подойти к козе на ружейный выстрел в тихие морозные дни: шуршание опавших листьев и сухого снега выдают приближение охотника за несколько сот метров. С подхода в такую погоду охотиться бесполезно, в лучшем случае козы издали помашут «салфетками», а то и вовсе ничего не увидишь. В ветреную же, сырую и снежную погоду к косуле можно подойти вплотную. В такой день, охотник, не зевай — держи ружье наготове и смотри в оба!

Многим молодым охотникам не хватает умения «смотреть вокруг», все видеть и слышать. Это и понятно: искусство внимательно всматриваться во все и вслушиваться и прислушиваться ко всему вырабатывается не сразу.

Вспоминается случай. На облавной охоте я, стоя на номере, заметил в бинокль, как метрах в ста пятидесяти перед моим соседом спокойно шествуют три косули: пройдут, остановятся, осмотрятся, снова тронутся, потом опять стоят. Эту картину я наблюдал в течение трех минут, пока козы не увидели загонщиков и не умчались. На привале я спросил соседа:

— Видел коз?

— Нет, а что?

— Да ведь они перед тобою несколько минут красовались…

— Брось шутить!

И не поверил, пока по следам не была восстановлена картина.

С первых же выходов в лес молодой охотник должен учиться наблюдать. Лучше идти медленно, с частыми остановками, но внимательно всматриваться во все вокруг, прислушиваться к малейшему звуку и шороху, чем идти быстро, ничего не замечая. Важно вырабатывать в себе навык ходить неслышно, незаметно, крадучись, как говорится сливаясь с фоном местности. Иногда видишь: идет по чаще рослый, сильный человек, и не слышно его, идет, как рысь, ветка под ногою не хрустнет; а следом за ним продирается другой — с таким шумом, что не только зверь, но и человек услышит его за километр. Умение ходить скоро, все видеть и слышать, оставаясь незамеченным, говорит о зрелости охотника. Жаль иного молодого здорового парня, который, проходив с ружьем целый день в богатых дичью местах, не только ничего не добывает, но и не видит. Для всех нас, охотников, примером должен служить незабываемый гольд Дерсу Узала, умевший по малейшим, незаметным для иного глаза, признакам восстановить всю картину, разыгравшуюся в прошлом, в том или ином месте. Ни оборванный листик, ни сломанная ветка, ни примятая трава — ничто не ускользало от его взгляда. И даже опытному путешественнику и охотнику В. К. Арсеньеву, многие годы ходившему «В дебрях Уссурийского края», Дерсу говорил не раз: «Как тебе, столько года в сопках ходи, понимай нету?»

Зрение у косули плохое. На неподвижно стоящего под ветром человека она часто выходит вплотную. Но, как и большинство зверей, хорошо замечает малейшее движение. Как-то охотясь на рябчиков, я с хребта сопки заметил на ее противоположном склоне пасшуюся мирно козу. До нее было метров восемьсот. Я не имел лицензии на отстрел, но решил проверить, так ли плохо видит коза, благо ветер дул в мою сторону. Несмотря на довольно открытую местность, поросшую лишь одиночными деревьями и редким кустарником, мне удалось приблизиться к зверю примерно на сто метров. Можно было бы попытаться подойти и ближе, да уж очень пристально стала наблюдать коза за «странным предметом»… Я знаю ряд достоверных фактов, когда наши охотники подкрадывались к пасущимся косулям на расстояние верного выстрела. Правда, неудавшихся попыток скрасть козу бывало у них больше, но все же доказательств, что у коз зрение слабо, более чем достаточно.

Охота на косуль с подхода (скрадом) довольно трудна. Чтобы подойти к ним на выстрел, необходимы большой опыт и выдержка; помочь может и погода — ветреная и «мокрая». Но даже и при этих условиях для успеха необходимо искать места, «где коза водится». Наиболее удачной охота может быть после дождей — а в Приморье дожди иногда идут и в декабре, — когда козы спасаются от лесной капели и обсушиваются на лужайках и опушках леса. Способствуют успеху свежий снег, по которому легко выслеживать зверя, и ветреная погода, когда из-за ветра шаги охотника не слышны. Не менее важно и умение ходить бесшумно, одеваться легко и под цвет окружающей растительности. Ни в коем случае не следует идти по ветру, помня о хорошем чутье косули.

Наибольшей популярностью у нас пользуется охота загоном. Собираются пять человек; одни из них садятся в засаду на наиболее вероятных переходах коз (в низких перевалах между сопками, седловинах на хребтах, в промежутках между лесными отъемами), другие же идут в загон. Скольких посадить в засаду, а скольких пустить в загон — руководитель охоты определяет в зависимости от условий местности, погоды и т. п. От удачного выбора места засады, умения и выдержки стрелков во многом зависит успех охоты. К своему номеру охотник должен подходить тихо, незаметно. Разговоры и курение исключаются. Выбирать номер нужно так, чтобы и обзор местности был хорошим, и ветер дул на тебя из загона, и замаскироваться можно было бы хорошо; кроме того, нужно видеть или знать, где соседний номер. Стоять или сидеть в засаде надо скрытно, тихо, не шевелясь, не кашлять и не чихать. Курение совершенно недопустимо. Ружье должно быть подготовлено к выстрелу: помимо двух патронов, вложенных в патронники, рекомендуется держать еще два патрона в левой руке (под цевьем) или же открыть патронташ, чтобы быстро перезарядить ружье в случае надобности. Перемена месте или уход с номера до конца загона категорически запрещены.

Загонщики начинают движение после того, как стрелки встанут на номера. Идут они не спеша, покрикивая. Если обнаружены следы или же поднята косуля, то об этом предупреждаются условными сигналами соседи и по возможности стрелки. Загонщик тоже должен быть готовым к выстрелу, особенно по зверю, пытающемуся прорвать линию загонщиков или уйти на фланги оклада. Однако стрелять загонщик должен осмотрительно, не создавая опасности для товарищей по охоте, он всегда должен знать, где идут сейчас его соседи справа и слева и далеко ли стоят стрелки на номерах.

Наличие одной-двух (не больше!) притравленных по косуле собак не только делает загонную охоту еще более увлекательной, но подчас бывает просто необходимо.

В сильнопересеченной местности, например, двум загонщикам трудно обследовать и «прочесать» участок загона шириною 1—1,5 километра; многие крепи им недоступны, а ведь именно в этих-то крепях и любит отлеживаться косуля. Собака здесь — хороший помощник. Без нее почти невозможно найти подранка малоснежным ноябрем и декабрем. Поднятые загонщиками старые козлы умело запутывают следы, уходят назад, в сторону, прячутся. И здесь четвероногий помощник окажет охотникам неоценимую услугу. Кроме всего, в лесах Приморского края нужно всегда быть готовым к встрече с опасным хищником, о близости которого пес вовремя предупредит, а зачастую и спасет хозяина.

Собаки должны быть чутьистыми, вязкими, но не паратыми. Основная задача их — найти косулю и выставить ее на одного из стрелков; разыскать, в случае необходимости, подранка, но вовсе не для того, чтобы разгонять или душить в лесу все живое, в том числе и косуль. А сколько волнений испытывают охотники, когда тишину или однообразный шум леса разорвет страстный лай собак, прихвативших след зверя!

Однажды, получив лицензию на отстрел косули и разведав заранее места, мы впятером с двумя собаками отправились в декабре в лес. Погода стояла тихая, морозная. Выпавший накануне снег стаял, и только в оврагах лежали затвердевшие после оттепели его остатки. Придя в район охоты, наш старший — старый, опытный охотник, исходивший таежные сопки на сотни километров вокруг и, как говорится, знающий в тайге каждый кустик, — назначил троих из нас в засаду, расставил на номера, а сам с сыном и собаками пошел искать и гнать косуль. Номера наши располагались в седловинах хребта, подковой охватившего неширокую падь с наполовину замерзшей речушкой.

Даже зимой красивы наши леса! Северные склоны сопок поросли мощными дубами и липами; южные покрыты густым кустарником и дубняком, оранжевым от высохшего, но неопавшего листа. Лесок, поляна, овражек с куда-то спешащим ручьем в самом низу — светло-охристая падь, а дальше, насколько хватает глаз, — те же таежные сопки. Иные из них — с белоснежными вершинами, другие — дальние — совсем голубые, сливающиеся с голубизной неба.

Безжизненным кажется зимний лес. Но стоит только внимательно всмотреться и вслушаться в него, как впечатление безжизненности пропадает. Вот волнообразно пролетела стайка голубых сорок; там кто-то прошуршал сухим листом. Кустарник, видимо, замахал своими ветлами неспроста, выдавая какого-нибудь бегущего зверька. Высоко в небе парит орел, и непонятно, как это он держится в воздухе, почти не шевеля распластанными крыльями…

Но вот послышалось отдаленное «гоп-гоп» нашего старшего — Михалыча… До него еще с километр. Но собаки — ближе, они ищут каждая по-своему: одна идет широко по редколесью справа, другая — коротким челноком по дубняку слева. Вдруг в двухстах метрах взметнулись три косули… гремит лай… Косули бегут, с каждым прыжком увеличивая разрыв между собой и преследующими собаками. Дух захватывает от этой сцены. Козы между тем спускаются в падь, заходят по кустарнику на сопку, а оттуда на широкую поляну. Бегущий последним рогатый козел резко останавливается, гордо повертывает голову и прислушивается, торчком поставив свои большие уши. Убедившись, что собаки отстали, он припускается за ушедшими вперед козами. И вот по нему-то, пропустив коз, и стреляет дублетом один из охотников…

Для охоты облавой требуется не менее десяти человек, отличная организация и безукоризненная дисциплина. Половина охотников становится на номера, остальные идут в загон. Дугообразная цепь загонщиков и направление их движения должны быть таковы, чтобы поднятым косулям был только один путь — на номера.

Облавная охота во многом сходна с загонной, отличаясь от нее, в основном, большими масштабами. Успех ее зависит от опыта руководителя, умелой организации. Недисциплинированность или незнание кем-либо своих задач может сорвать всю охоту и привести к несчастным случаям.

У нас охота облавой практикуется редко: на коллектив охотников выдается всего несколько лицензий на отстрел самцов, и нет смысла «неводом» облавы «протраливать» целые лесные районы. К тому же этот способ невольно ведет к излишней добычливости, потому что в кульминационный момент облавы трудно регулировать количество отстреливаемого зверя.

Откуда-нибудь из засады, в бинокль, любопытно понаблюдать за косулями.

Вот табунок вышел к опушке и, прежде чем выйти на открытое место, долго слушает, смотрит по сторонам, нюхает воздух. Убедившись, что опасности нет, козы рысью перебегают полянку — впереди табунка крупная, видимо старая, самка — и скрываются в кустарнике. Потом все они выходят на перевал и опять долго слушают. В лес, на северный склон сопки, козы спускаются шагом: идут на лежку. Конечно, вон туда — в островок орешника… И точно. Однако, прежде чем готовить лежки, козы слушают и осматриваются вокруг, теперь уже минут пятнадцать. При малейшем намеке на опасность они уходят в другое место и опять стоят.

Но вот вожак-косуля начала разгребать листья, рыть крепкими копытами мерзлую землю. Быстро-быстро мелькают ее точеные ноги. Заработали и остальные звери, но опять-таки с периодическими остановками и прослушиванием леса. Первым ложится сеголеток (выдержки у него еще мало), затем еще один, еще… Старая самка ложится последней, поджав под себя все четыре ноги, при малейшей опасности готовые взметнуть ее, как на стальных пружинах. Через десять минут спят все, кроме старой козы: она все еще слушает и смотрит по сторонам. Наконец и она удобно уложила голову на свою теплую шубку…

В «Атласе охотничьих и промысловых птиц и зверей СССР» говорится, что косуля не крепка на рану (т. 2, стр. 226). Но многочисленные примеры показывают обратное. Зачастую приходится поражаться крепости косули на рану. Вот несколько примеров.

Неожиданно набежавший козел подставил бок, а после выстрела по нему с двадцати метров круглой пулей ускакал. Путь его был обильно отмечен кровью, но лишь только после часового преследования зверь был убит двумя зарядами картечи. Осмотр показал, что пуля вошла ему в левый бок, порвала кишечник, желудок, легкое и, вывернув правую лопатку, вышла наружу.

На одной из охот косуле перебили правую переднюю ногу. Два дня мы пытались догнать подранка, но безуспешно. Вскоре мы убедились, что дикая коза не только на трех, но и на двух ногах способна бегать, причем на трех ногах ее бег мало чем отличается от бега на четырех. При беге основную роль у косули играют ее задние, очень сильные, ноги. При каждом прыжке она посылает ими свое тело на несколько метров вперед. Поэтому ее способность бежать без одной передней ноги особого удивления не вызывает.

Чтобы чисто положить косулю, стрелять ее нужно картечью, но ни в коем случае не дробью. Опытные охотники нашего коллектива считают наиболее подходящими ружье 12-го калибра и папковую гильзу, снаряженную капсюлем Жевело, 2,2 г пороха «Сокол» и 32 г картечи (16 штук, уложенных в ряд по четыре штуки), пересыпанной крахмалом (для большей кучности между столбиками картечи перед засыпкой ее крахмалом вставляют спички). Такими патронами косулю можно стрелять на расстоянии: при наличии собаки, способной взять подранка и вывести к нему своего хозяина, — до 70 метров, при охоте без собаки, но по снегу, позволяющему найти раненого зверя по следу, — до 60 метров, при охоте без собак по чернотропу — до 50 метров. Стрельба косуль на больших дистанциях нежелательна, потому что в большинстве случаев подранки тогда уходят, вскоре погибают или становятся калеками. Стрельба косули из малокалиберной 5,6-миллиметровой винтовки с патроном бокового воспламенения недопустима, поскольку пулька, кроме огромного вреда, ничего не дает.

Чтобы не было бесполезно погибающих подранков, в коллективах необходимо обучить охотников стрелять зверя наверняка. В бегущую галопом косулю попасть из ружья труднее, чем в любого другого копытного. Это и понятно: линия ее бега представляет собою не прямую, а совокупность дуг длиною от 4 до 6 и высотою до 2 метров. Притом скорости перемещения косули на этих кривых неодинаковы: в начале прыжков они много выше, чем в конце их. Даже опытные охотники, метко сбивающие птицу влёт, по прыгающей косуле частенько «мажут». Для верности перед выстрелом по бегущей козе полезно громко крикнуть, не выдавая себя движением: зверь, услышав крик, часто останавливается, не понимая, кто и где его издал. Остановка эта кратковременна, и с выстрелом медлить нельзя. Бывает, что и после выстрела косуля, не определив его направления, или останавливается, или с перепугу даже сворачивает на охотника, поэтому второй выстрел нередко оказывается успешнее первого. Как-то мы весело посмеялись над одним незадачливым стрелком, на которого после его выстрелов ринулся огромный сибирский рогач. Наш охотник бросил ружье и схватился за нож, готовясь «дорого отдать свою жизнь»… Козел, едва не налетев на охотника, испуганно метнулся в сторону, а не менее перепуганный охотник еще долго стоял в воинственной позе, медленно приходя в себя.

Злейшие враги косули — волки и браконьеры. Там, где ведется решительная борьба и с первыми и со вторыми, численность косули практически не сокращается. Защитить пугливую красавицу от волка проще, потому что выследить и убить его не особенно трудно; значительно сложнее пресечь браконьера: он, имея тот же хищнический нрав, много упорнее, хитрее и умнее волка. Однако борьба с браконьерами до сих пор должным образом не налажена. И они без зазрения совести бьют не только косуль, но и пятнистых оленей, и изюбрей. Сколько раз случалось находить в лесу остатки разделанных звериных туш!

Видимо, меры, применяемые сейчас в борьбе с нарушителями правил охоты, неэффективны. Необузданные хищники-дичекрады лишь тогда будут укрощены, когда на борьбу с ними дружно встанет вся наша общественность. Иначе и приморские леса через несколько лет станут столь же бедны зверем и птицей, как и иные районы Европейской части необъятной нашей страны.