Порода собаки хина марковна
Существует множество воспоминаний и исследований, кто из великих людей любил каких животных, и как животные становились героями художественных произведений. Антон Павлович Чехов всегда любил собак и не слишком жаловал котов.
Многим ценителям творчества Антона Павловича Чехова известно, что он очень любил такс, даже его знаменитая «Каштанка» — это «помесь таксы с дворняжкой», и Чехов весьма сурово отчитывал иллюстратора, который нарисовал Каштанку «бульдогом вместо таксы»
Собаки с разными характерами и судьбами неоднократно появлялись в произведениях Чехова от «Каштанки» (помесь таксы и дворняжки) и «Дамы с собачкой» (шпиц) до «Вишнёвого сада.» Собака также стала причиной скандала в рассказе «Хамелеон.» Существует даже литературное исследование творчества Чехова, в котором аккуратнейшим образом подсчитано, что на каждую тысячу слов в произведениях классика глагол «лаять» встречается семь раз, глагол «кусаться» — пять раз, глагол «тявкать» — три раза, и так любимое народом словосочетание «сукин сын» — всего один раз.
В марте 1892 года Антон Павлович с семьею переехали жить в усадьбу Мелихово.
Там Антон Чехов завел своих собственных такс — черненького Брома Исаевича и рыжую Хину Марковну (бром и хина — это едва ли не самые популярные лекарства того времени). У его брата Михаила также была такса по кличке Йод. Дочку Хины и Брома звали Селитрой. Антон Палыч часами разговаривал со своими таксами, писал им письма из заграницы, передавал приветы, раздаривал всем знакомым щенков. Жили Бром и Хина в в Мелиховской усадьбе.
Конечно же, таксы сразу перевернули всю усадьбу, разрыли горшки и все перепачкали: «Вчера, наконец, прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома.
Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь не видали таких уродов.
Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда, и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто кормили Вы их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? И т.д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большое Вам спасибо», — писал А.П.Чехов Лейкину.
Лейкин — это хозяин родителей чеховских такс, Апеля и Рогульки — ему Антон Павлович регулярно докладывает о жизни любимцев: «Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина все еще невинная девушка. Любит гулять по полю и лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день; хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т.п. Спят у меня в комнате».
А вот воспоминания Михаила Чехова:
«Бром и Хина были таксы, черненький и рыженькая, причем у Хины были такие коротенькие, все в сборах ножки, что брюхо у нее чуть не волочилось по земле. Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
— Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.
Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.
Затем наступала очередь Брома. Он так же ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха.
— Бром Исаевич! — обращался к нему Чехов голосом, полным тревоги. — Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из шпринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать».
Таксы прожили всю жизнь в Мелихове, но с Чеховыми только пять лет: по неизвестной причине их не взяли в новый дом в Ялте, оставив вместе с имением новому хозяину. Эту разлуку собаки не вынесли и обе погибли в течение следующего года: вежливый Бром одичал и заболел бешенством, а ласковая Хина пострадала в драке.
Но сегодня, как и прежде, две бронзовые таксы – верные Бром и Хина – ждут своего хозяина на лужайке в Мелихове, стерегут фуражку с яблоком, заглядывают умильно в глаза посетителей. Ну, и конечно, приносят им счастье. Главное – носы потереть:
22 декабря 2012 года в подмосковном музее-заповеднике «Мелихово» установили памятник таксам Чехова.
Автор памятника – член-корреспондент Российской академии художеств, заслуженный художник РФ Александр Рожников. Скульптуру он создал от большой любви к великому писателю и совершенно безвозмездно, а средства на бронзу и камень собирали всем миром.
Источник
Собакам знаменитых писателей и поэтов повезло: их имена остались в веках. Чьей собаке посвятил стихотворение Сергей Есенин? Что связывает Маяковского и беспородного щенка?
Антон Павлович Чехов
Любимой породой Чехова была такса. В его любви к ним чувствуется нрав сатирика. Ведь такса – пародия на собаку, хотя и добрая, и забавная. Первых двух его такс звали по-врачебному: Бром и Хина. Брата Антона Павловича, Михаил, писал в своих воспоминаниях:
Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил: «Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам бы лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б». Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху. Затем наступала очередь Брома. Он также ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха.
Владимир Маяковский
Одно из самых проникновенных признаний в любви к «братьям нашим меньшим» – пожалуй, во всей мировой литературе – мы найдем у Маяковского:
Я люблю зверье.
Увидишь собачонку –
тут у булочной одна –
сплошная плешь, –
из себя
и то готов достать печенку.
Мне не жалко, дорогая,
ешь!
О своей первой собаке Щене, помеси дворняги с сеттером, которую подобрал щенком на улице, он говорил: «Мы с ним крупные человеческие экземпляры». В своих воспоминаниях о Маяковском Лиля Брик писала:
Они были очень похожи друг на друга. Оба — большелапые, большеголовые. Оба носились, задрав хвост. Оба скулили жалобно, когда просили о чем-нибудь, и не отставали до тех пор, пока не добьются своего. Иногда лаяли на первого встречного просто так, для красного словца. Мы стали звать Владимира Владимировича Щеном. Стало два Щена — Щен большой и Щен маленький.
Маяковский против «клички» не был — в письмах к любимой женщине он так и подписывался — «Щен», «Щеник», «Счен». О совместном житье с Бриками и собачкой Маяковский написал в поэме «Хорошо!»: «Двенадцать квадратных аршин жилья. / Четверо в помещении — Лиля, Ося, я и собака Щеник».
После Октябрьской революции любимцем Владимира Маяковского стал французский бульдог . Из поездки во Францию в 1920 году поэт привез своего бульдога, которого назвал Булькой. Верная Булька жила у поэта на правах любимого члена семьи долгие годы и оставалась со своим хозяином до самого последнего его дня. Маяковский брал бульдожку во все поездки, расставаясь с ней только в редких случаях, когда на то вынуждали обстоятельства.
Говорят, Лиля Брик тоже души не чаяла в собаке. Маяковский представлял всем Бульку как их общего питомца. Булька не раз приносила щенков поэту, которых тот старательно выхаживал и раздавал знакомым, пристраивал у друзей и соседей. В день смерти Маяковского Булька и ее щенки тоже были в квартире. Неизвестно, кто взял к себе собаку после смерти хозяина. Было бы логично предположить, что заботиться о Бульке стала Лиля Брик, но таких свидетельств современники не оставили.
Михаил Пришвин
Все собаки Пришвина были охотничьих пород: лайки, пойнтеры, легавые, сеттеры, спаниэли – натаска была для него увлекательным, важным и интересным делом. Собаки занимали в его жизни и творчестве очень большое место – он их любил, и писал о них: «Собаки вывели меня в люди».
Николай Некрасов
Самую известную собаку Некрасова звали Кадо, это был черный пойнтер. Она трагически погибла на охоте, в нее по ошибке выстрелила жена Некрасова. Для хозяина смерть была настоящим ударом. Похоронили Кадо в имении у дома. На могиле положили плиту из гранита. Николай Алексеевич подолгу стоял возле нее.
Русский поэт любил собак настолько, что посвятил им стихотворение:
Собаки! Бог вас людям дал в награду,
Чтоб грели сердце, радовали глаз.
Как мало вам от человека надо,
Как много получает он от вас!
Когда собака с человеком рядом,
уходит из души по каплям зло.
она всегда поймет вас с полувзгляда,
наполнит дом уютом и теплом.
Когда потреплют нас в житейской драке
и кажется- напастям нет конца,
зализывают раны нам собаки
и слезы слизывают с нашего лица.
Так пусть же Человек- венец творенья,
каких бы в жизни ни достиг вершин,
склонит чело с любовью и почтеньем
к четвероногим врачевателям души!
Сергей Есенин
«Собаке Качалова» — именно так называется известное всем стихотворение Сергея Есенина. Знакомство поэта с Василием Качаловым, ведущим актером труппы Станиславского, состоялось в марте 1925 года. Вспоминая об этой встрече, Качалов писал: «Часам к двенадцати ночи я отыграл спектакль, прихожу домой. Небольшая компания моих друзей и Есенин уже сидят у меня. Поднимаюсь по лестнице и слышу радостный лай Джима, той самой собаки, которой потом Есенин посвятил стихи. Тогда Джиму было всего четыре месяца. Я вошел и увидел Есенина и Джима — они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу. Есенин одною рукою обнял Джима за шею, а в другой держал его лапу и хриплым баском приговаривал: «Что это за лапа, я сроду не видал такой». Джим радостно взвизгивал, стремительно высовывал голову из-под мышки Есенина и лизал его лицо. Есенин встал и с трудом старался освободиться от Джима, но тот продолжал на него скакать и еще несколько раз лизнул его в нос. «Да постой же, может быть, я не хочу больше с тобой целоваться. Что же ты, как пьяный, все время лезешь целоваться!» — бормотал Есенин с широко расплывшейся по-детски лукавой улыбкой».
Василий Качалов с Джимом
В этот вечер Есенин и Качалов проговорили до утра, вместе с другими гостями им внимал Джим. Василий Иванович написал об этом так: «Джиму уже хотелось спать, он громко и нервно зевал, но, очевидно, из любопытства присутствовал, и когда Есенин читал стихи, Джим внимательно смотрел ему в рот. Перед уходом Есенин снова долго жал ему лапу: «Ах ты, черт, трудно с тобой расстаться. Я ему сегодня же напишу стихи. Приду домой и напишу». Свое слово Есенин сдержал: в те же мартовские дни 1925 года он написал стихотворение «Собаке Качалова». И даже потом сам торжественно прочитал его псу!
Александр Куприн
Русский писатель Александр Куприн очень любил животных, и особенно — собак. Не случайно собаки появляются и во многих известных его рассказах: «Белый пудель», «Пиратка», «Собачье счастье», «Барбос и Жулька», «Завирайка». В своих воспоминаниях о Куприне Лидия Арсеньева пишет: «В его квартире на стене висел портрет Сапсана — огромной собаки-меделяна, рискнувшей своей жизнью, чтобы спасти жизнь маленькой Кисы — дочки Куприна.
Александр Куприн с Сапсаном
О «династии» Сапсанов, о его предках, Куприн мог говорить часами, и говорил так увлекательно, что однажды Елизавета Маврикиевна, которая знала все подробности и этого рассказа, и событий, присела «на минутку» послушать и так заслушалась, что опоздала открыть свою библиотеку. Куприн действительно любил и понимал животных, не наделяя их человеческими побуждениями и психологией, вникал в их мир и сердце. Исключительное терпение и ласка были у Куприна по отношению к животным. Он всегда старался понять, почему животное капризничает, не слушается, злится. «Эти господа четвероногие, — говорил Куприн, — никогда и ничего без причин не делают. Надо понять причину, устранить ее, и тогда животное будет вас слушаться». Широко известна фотография писателя с его любимой собакой Сапсаном — огромным псом меделянской породы. Именно этот пес является героем рассказа Куприна «Мысли Сапсана о людях, животных, предметах и событиях».
Источник
(1) Такса – порода собак с короткими лапами и длинным туловищем. На немецком языке эта порода называется Dachshund, что можно перевести как «барсучья собака». Барсук – отличная еврейская фамилия. Так что барсучья собака – это еврейская собака.
(2) У русского писателя Антона Павловича Чехова были две таксы: Бром Исаевич и Хина Марковна.
Михаил Берг в книге «Неоконченная дуэль» приводит письмо старшего брата Антона Чехова, Александра:
В доме жили две таксы — Бром и Хина, черненькая и рыженькая, причем у Хины были такие коротенькие, все в сборках ножки, что брюхо у нее чуть не волочилось по земле. Подчас Хина подходила к брату, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
— Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.
Целые полчаса он проводил с собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.
Затем наступала очередь Брома. Он также ставил передние лапки на колени к брату, и опять начиналась потеха.
— Бром Исаевич! — обращался к нему брат голосом, полным тревоги. — Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из спринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать.
А театральный критик Ковров писал:
У Чехова были две таксы: Бром Исаевич и Хина Марковна, они втроем любили беседовать о нравственности. Другого случая русско-еврейского диалога за последние двести лет не зафиксировано.
(3) Автором шутки «Такса – порода собак определенного размера, примерно в полсобаки в высоту и полторы собаки в длину» является американский писатель Леонард Льюис Левинсон. Остроумный Левинсон давал и другие определения. В частности, он писал, что редактор – это человек, который знает, что ему нужно, но не знает, что это такое, а воспитание – это учебный процесс, в начале которого ребенка учат говорить, а в конце – молчать.
(4) Таксе на идише назывался «коробочный сбор», внутриобщинный налог на кошерное мясо. В Российской империи от этого сбора были освобождены нижние воинские чины (служившие и отставные) и выпускники высших учебных заведений. Еврейские просветители (например, Менделе Мохер-Сфорим в комедии «Ди таксе») и религиозные круги критиковали коробочный сбор за его сущностную несправедливость – налог на необходимость выполнять религиозные предписания, – а также за то, что вся тяжесть его ложилась на плечи бедных слоев еврейского населения. Несправедливостью было и то, что часть этого сбора, поступавшая в государственную казну и по закону предназначавшаяся на еврейские нужды, шла на цели совершенно посторонние или даже противоположные еврейским интересам. Так, в конце XIX века в Киеве император приказал пустить часть этого акциза на расширение городской полиции для борьбы с наплывом в Киев евреев, не имевших вида на жительство.
(5) У писателя Владимира Набокова было три таксы. О своей первой собаке по кличке Бокс он писал: «Седоватая морда с таксичьей бородавкой, выдающей породу, заткнута под бедро, и время от времени его еще крутенькую грудную клетку раздувал глубокий вздох. Он так стар, что устлан изнутри сновидениями о запахах прошлого». Вторую таксу звали Трэйни («Трамвайчик»), и, наконец, последней был Бокс II, потомок чеховских Брома и Хины, с которым Набоков не расставался в эмиграции. Владимир Владимирович утверждал, что Бокс II – «единственное, что связывает его с русской литературой».
(6) В комедии «Четыре таксиста и собака» главную роль таксы Фигаро исполняли по очереди пять четвероногих дублеров. Одну из них звали Берри. Это единственная такса женского пола, прошедшая кастинг. Назвали ее в честь одной из знаменитых сестер Берри (the Barry sisters, исполнявших песни на идише), только неизвестно, какой именно – Мирны или Клэр. Говорили, что Берри прошла кастинг, потому что быстро бегала, высоко прыгала и глубоко копала. Но в кадр так и не попала. Берри-Фигаро провалила сцену, в которой должна была запрыгнуть на руки к таксистам: актеры трижды уронили собаку, и она отказалась прыгать дальше. Кадр получилось снять лишь с четвертой попытки – дубль исполнил самый тяжелый актер, такса Жасмин.
(7) Таксу, говорящую с сильным идишским акцентом в мультфильмах «Сезон охоты» (Open Season) и «Сезон охоты-2», зовут Сосиска. Но ее настоящее имя, как гласит официальный сайт мультфильма, – Винни. Полное имя – Вениамин. На сайте про него сообщается следующее: «Винни – домашняя такса, избалованная хорошей жизнью. Когда он отдыхает на каникулах с хозяевами Бобби и Бобом, звери берут его в плен, и он понимает, что вся его прежняя жизнь была сплошным обманом». Лично я знаю как минимум одного Вениамина, которые, будучи домашним мальчиком, избалованным хорошей жизнью, приехал в Израиль и понял, что его прежняя жизнь – сплошной обман. Не стоит забывать и младшего сына Иакова – Вениамина, юношу избалованного, который неожиданно и невинно был объявлен вором и должен был превратиться в египетского раба.
Но не беспокойтесь – во второй серии мультфильма Сосиска возвращается обратно в родные пенаты.
(8) Коллективный разум в лице Википедии так характеризует такс: «Умные, независимые собаки, обладающие чувством собственного достоинства и чувством юмора, смелые и недоверчивые к посторонним». Этим же набором качеств можно описать и еврейский национальный характер. Впрочем, с этим описанием можно и не согласиться.
(9) Американский комик Сэмюэл Шайнволд предлагает высчитывать время проведения бар-мицвы у собак, в том числе и у такс, в пропорции 1:7. Один год жизни таксы за семь лет человеческой жизни. Иными словами, таксы-мальчики могут пройти бар-мицву когда им исполнится 1 год и 9 месяцев, а таксы-девочки чуть раньше – в год и 7 месяцев.
(10) Другой американец, генерал Джордж Смит Паттон, герой Второй мировой войны, обожал свою таксу Райана. Паттон возглавлял бронетанковые войска и известен своими антисемитскими высказываниями:
«Гаррисон и иже с ним настаивают, будто перемещенные лица – человеческие создания, что не является верным, особенно относительно евреев, которые ниже животных…»
(11) В письме от 26 июля 1988 года Сергей Довлатов писал Юлии Губаревой:
Мама и Коля на даче, с туповатой нянькой и ее кретином-мужем, бывшим, между прочим, акробатом. Мы с Леной циркулируем между дачей и Нью-Йорком. Такса Яша путешествует с нами. Как я тебе, видимо, уже сообщал, эрекция у него — 24 часа в сутки. Про себя этого сказать не могу. И вообще, я ушел из Большого Секса.&&
(12) Любимый детский поэт Самуил Яковлевич Маршак написал произведение про героическую собаку-таксу по кличке Вакса-Клякса, которая гоняла крыс из дома хозяев Васи и Коли. О непосредственном и непоседливом характере такс Маршак написал такие строчки:
&&
Были в праздник
Вася с Колей
Вместе с папой
На футболе.
Только вверх
Взметнулся мяч,
Пес за ним
Помчался вскачь,
Гонит прямо через поле –
Получайте, Вася с Колей!
С этих пор на стадион
Вход собакам воспрещен.
А в другом знаменитом произведении Маршака «Вот какой рассеянный» про человека с улицы Бассейной ни слова про таксу нет. Но все художники почему-то изображают человека рассеянного исключительно в компании таксы.
Источник