Породы собак даши васильевой

Известный историк моды, ведущий телевизионной программы «Модный приговор» Александр Васильев в последнее время часто появляется в обществе не один… Его сопровождает очаровательный черный мопс по кличке Котик!

Говорят, хозяева похожи на своих собак. Наверное, это действительно так, потому что представить Александра с собакой какой-нибудь другой породы довольно сложно — настолько Котик ему подходит. Или он Котику. Это уж кому как. С другой стороны, мы привыкли к тому, что Васильев всегда один, что он достаточно закрытый человек, что о его личной жизни почти ничего неизвестно, поэтому узнать, что у него, оказывается, есть собака, было и удивительно, и приятно.

Живой подарок

Котик, опережая своего хозяина, ворвался в вестибюль Галереи искусств Зураба Церетели, где проходила выставка «От мини до макси. Мода 60-х» из коллекции Александра Васильева, первым делом подбежал ко мне, мол, привет-привет (мы встречаемся уже второй раз), и, пока Александр здоровался с остальными ожидавшими его журналистами, задрал заднюю лапку и пометил мои замшевые сапожки, а затем деловито

устремился за своим хозяином на второй этаж. И мы все поспешили следом.

— Александр, мы рады, что Вы принадлежите к нашему клану собачников. А каким образом у Вас появился Котик и давно ли?

— Я купил его щенком и подарил моей приятельнице, старой ленинградской портнихе Элеоноре Ивановне Балыбиной, на 75-летие. Когда Котику было полтора года, Элеонора Ивановна тяжело заболела, у нее отнялись ноги, и она сказала мне: «Или ты его забирай, или придется его усыпить». Котик меня хорошо знал, я часто приезжал в гости, и он побежал ко мне на руки стремглав. Потом Элеоноре Ивановне сделали операцию, и она смогла снова ходить, но я решил не возвращать ей Котика, потому что это стало бы для него травмой, ведь ему на тот момент исполнилось уже четыре года.

— Известные люди часто говорят: «Я так занят, так занят, поэтому не могу завести ни собаку, ни кошку — никого! Это ведь такая ответственность». А как же Вы справляетесь с Котиком при Вашей занятости и притом, что постоянно разъезжаете по всему миру?

— Никто нас так не любит, как наши домашние животные. Вы с этим согласны? Люди любят нас часто с какой-то целью, а собака — просто так. Котик даже не знает, кто я, — ему достаточно уже того, что я есть. Он понимает, что я «хорошая вещь», со мной можно спать и целоваться. Он всегда ждет, когда я приду, и очень любит моменты, когда мы едем куда-то на машине. Он считает, что он звезда, и ведет себя, как звезда; понимает, что меня снимают. Он сопровождает меня почти повсюду. Например, когда мы эту выставку готовили, Котик обежал здесь все подиумы, обнюхал всё и все экспонаты знает наизусть. Он ходит со мной на лекции и сидит, представьте себе, на сцене. И смотрит, как я в огромной аудитории на триста человек читаю лекцию по истории моды. Особенно ему нравится слушать о Коко Шанель. Я пришел с ним однажды, к ужасу билетерш, на концерт моей приятельницы Елены Глебовны Баклановой. Другая собака завыла бы либо залаяла при звуках струнных и духовых инструментов, а Котик сидел у меня на коленях как вкопанный. Он старается не пропускать и светские мероприятия. Ему нравятся и выставки, и дни рождения. Недавно он был на балу у маркизы Казатти. Пришел в таком красивом воротнике — все фотографы его снимали! Я думал, толпа его затопчет, но вышло наоборот: это он всех от меня отгонял и вел себя, как сторожевой пес.

— Котик путешествует вместе с Вами?

— Я стараюсь брать его с собой, но это не всегда возможно, потому что он весит 11 кг, а лимит по правилам «Аэрофлота» — 9 кг. К тому же не во все страны разрешается въезжать с собаками. Например, в Англию, Японию, США — нельзя. В Англии карантин на четвероногих составляет 45 дней. По Европе с собакой можно путешествовать, но в арабские страны ехать нежелательно, потому что там много уличных собак и они могут напасть. Там не принято ходить по улицам с маленькой собачкой на прогулку.

— Интересно, а какое отношение к собакам Вы наблюдаете в разных странах и какие породы там в моде?

— Все зависит от религии. В мусульманских странах собак не любят, они считаются грязными животными, а в христианских — наоборот. И в Англии их обожают, и во Франции, и в Италии, и в Испании. В Англии, например, очень любят охотничьих, а во Франции (особенно в Париже) — декоративные породы собак, потому что квартиры в Париже небольшие. Когда я жил в этой стране в начале 80-х годов, там любили пуделей. Каждая старушка держала дома пуделя. Потом это ушло — вместе со старушками. Сейчас у всех французов любимая собака джек-рассел-терьер. Парижане просто сходят с ума по этой породе. Идя по улице, можно встретить сразу четырех джек-расселов подряд. А бездомные во Франции любят только немецких овчарок и при каждом бомже обязательно есть немецкая овчарка. Она с ним и за пивом стоит в очереди, и охраняет его. А вот в Турции много дворняг, которых, кстати, во Франции практически нет.

— А что же мопсы?

— Мопс сейчас не самая популярная порода. Очень любят этих собак в США. Я знаю, что в Нью-Йорке регулярно устраивают парад мопсов, во время которого все владельцы вместе с собаками, наряженными в маскарадные костюмы (их элементами могут быть юбки-пачки, маски, котелки), шествуют по Пятой авеню. Это невероятное зрелище. Думаю, что Котик, увидев это, сошел бы с ума. Он, в принципе, всех мопсов очень любит, но при этом понимает, что он из них самый главный!

— А как, на Ваш взгляд, относятся к собакам в России?

— Считаю, что в целом их у нас очень любят, серьезно занимаются разведением. Здесь можно встретить собак практически всех существующих пород. В нашей стране много фанатов, которые проводят выставки собак. Например, живя во Франции, я никогда не слышал о таком значимом мероприятии, а вернувшись в Россию, услышал рекламу о том, что проводится кинологическая выставка, и это такое большое событие, что об этом даже по радио говорят.

Арбуз для мопса, или Купюра против колбасы

— Как Котик ладит с другими четвероногими?

— Мопс — собака некусачая, прикус у него несильный. Эта собака «рычачая»! Она может раздуваться, морщиться и издавать неприятные звуки. Я часто наблюдал, как Котик, если к нему подходит чужая собака, становится в совершенно неподвижную позу и, пока та его нюхает, даже не пошелохнется.

— Чем Вы его кормите?

— Хотя у него есть собачья еда, он безумно любит фрукты. Это совершенно нехарактерно для собаки, но Котик обожает арбуз, дыню, яблоко, умирает, когда видит виноград, клубнику, инжир. Иногда я с ним играю: показываю пятитысячную купюру и говорю: «Ищи!» Он не ищет, не понимает, зато сыр и колбасу найдет сразу. Мало того, он знает эти слова — «сыр» и «колбаса».

— В свои четыре года он еще любит играть?

— Он играет сам с собой; играет в догонялки, бегая как сумасшедший. У него есть игрушки, но лучшая из них — это сухое свиное ухо (обычно я привожу ему такие из Прибалтики).

— Мопсы не любят жару. Как Котик перенес прошлогоднее лето?

— Он забирался в ванну и просил, чтобы его мыли. Купаться он очень любит, а когда я принимаю душ, идет в ванную со мной: сидит и смотрит, как Сашенька моется. Это его просто завораживает: «Ты можешь сам держать этот душик и стоять под ним?» — выражает его удивленный взгляд.

Когда я впервые привез его на Балтийское море, он страшно испугался, увидев такую массу воды. Что такое речка, он знает, что такое пруд — тоже, но море — это было выше его понимания. И, когда я пошел купаться, он так забеспокоился! Заглядывал мне в глаза тревожно-вопросительно: «Ты уверен, что умеешь плавать? А если утонешь? Я тут один останусь?» И побежал следом за мной и поплыл. Это было так трогательно. А потом ему очень понравилось море. И песчаный берег, по которому он катался кубарем.

— У Котика имеется свой модный гардероб?

— Да, у него есть разные курточки, комбинезончики, туфельки. Но он не любит мороз, не любит одеваться и поводок не любит.

— Александр, Вы с таким упоением рассказываете о Котике! Видимо, это первая Ваша собака?

— Ну что вы, конечно, нет! Первая собака, эрдельтерьер Сенька, уже жил у нас, когда я родился. Я помню этого Сеньку: мне был примерно год, и я все время подбирал у него из миски еду. Из-за того, что у нас с ним была такая совместная собачья жизнь, я очень его любил. Но однажды родители решили отдать его в другие руки и отвезли куда-то на Клязьму. Сенька совершенно не понял, почему он находится там, у других людей, и пешком вернулся домой в Москву. С разбитыми лапами. И лег перед дверью. Естественно, сначала его подлечили, а уж потом отвезли обратно. И тогда он, наконец, понял, что с ним просто решили расстаться. Это очень грустная история…

А когда мне исполнилось лет 12, мы завели скотч-терьера по кличке Гамлет. Он признавал только папу. Знал, что отец — это настоящий человек, а его сын Саня — это так, для прогулок. И он любил папины тапочки, папину газету и очень папу уважал. Ему не позволяли спать на диване. Он об этом знал и всегда, когда приходили, быстро оттуда спрыгивал, но все равно было видно, что он там спал. Гамлет очень боялся салюта и, когда он начинался, сразу прятался в самый дальний угол. А еще он очень не любил больших собак и чаще всего дрался с огромным боксером, который принадлежал поэту Евгению Долматовскому. Гамлет стал чрезвычайно знаменитым, ведь он изображен на многих картинах моего отца.

Спустя много лет, уже живя в Париже, я завел бежевого мопса, которого звали Мопсик. Он был очаровательный — толстенький, хорошенький — и все время залезал на комод, чтобы смотреть на всех с высоты. Самым любимым лакомством его были мандарины.

— Судя по всему, у Вас пристрастие к этой породе, раз Вы снова завели мопса?

— Да, я считаю, что это не собаки, а люди.

Мы завершили интервью, а за нами еще толпились журналисты: каждый просил пропустить его вне очереди. Но Александр быстро «разрулил» проблему, указав, кто за кем, добавив при этом со своей неизменной светской улыбкой: «Извините, я популярен, ничего не поделаешь». А Котик за всем этим терпеливо наблюдал с очень серьезным видом, сидя на банкетке, но в глазах его стоял вопрос: «И когда все это кончится?» Потом соскочил на пол и проводил телевизионщиков громким сердитым лаем. «Вот видите! — просиял Александр.— Он меня охраняет!»

Досье

Александр Васильев родился в Москве 8 декабря 1958 года в известной театральной семье. Отец – Александр Васильев-старший – народный художник, член-корреспондент Академии художеств, главный художник Театра имени Моссовета. Мать – Татьяна Васильева-Гулевич – актриса, профессор, преподаватель Школы-студии МХАТ.

Эмигрировав во Францию в 1982 году, Александр Васильев-младший сделал там карьеру, став известным историком моды, после чего начал читать лекции по истории моды на четырех языках в 25 странах мира. Александр написал 29 книг по истории моды, шесть из которых – бестселлеры. Последние десять лет он работает в России: преподает историю моды в Академии моды «Останкино» и в МГУ, ведет на Первом канале программу «Модный приговор», участвует также в проектах телеканала «Культура», а на родине отца, в Самаре, проводит фестиваль.

Писательница давно славится своей большой любовью к собакам, и дома у Дарьи Донцовой, как выяснили Папарацци, просто невероятное количество четвероногих друзей.

Исполненные любви к высокой литературе и братьям нашим меньшим, «Папарацци» побывали в гостях у королевы российского иронического детектива Дарьи Донцовой в ее мопс-хаусе.

Трехэтажный дом писательницы расположен в коттеджном поселке Шервуд, неподалеку от известной Жуковки. Весь стиль помещений придуман семьей писательницы. Слово «дизайн» в доме Донцовой — ругательное.

– Помню, как в Жуковке, в фитнес-клубе, под лестницей сидит один наш олигарх и рыдает, – рассказывает Дарья. – Я к нему подхожу и он выдает: «Я с детства хотел торшер. Знаете, такая пластиковая нога, а в ней плавают пластиковые рыбки. Построил дом, мебель завез из Италии и купил такой торшер. Так дизайнер меня отчитал». Я говорю: «Плюньте на дизайнера», а олигарх мне: «А так можно?». Он плюнул. А я дизайнера не приглашала. Мы сняли кальку с квартир наших с мужем родителей. Мебель тут такая же практически в ноль. Она не старая, просто сделана была на заказ Белорусской мебельной фабрикой. Можно было заказать в Италии, но тут все сделано и качественно, и за нормальные деньги.

А вот кухня, как раз, итальянская.

Мансарда дома отдана дочке. И, хотя Маша большую часть времени проводит в московской квартире, она всегда может приехать к родителям и жить тут сколько угодно.

На первом этаже находится столовая, кухня, гостиная, комната помощницы по хозяйству Наташи и ванная. Даша с улыбкой уточняет, что Наташа – не просто помощница по хозяйству, а человек, который держит ее в ежовых рукавицах. На втором — кабинет и спальня мужа Дарьи, большая общая библиотека, гардеробная и спальня писательницы. Третий этаж — это большая комната, гардеробная и ванная комната.

– Этот дом мы начали строить достаточно давно, – рассказывает Дарья. –  Мы уехали из Москвы, сняли дом неподалеку, чтобы наблюдать за стройкой. Строили мы его три года. А потом год все переделывали. Никогда не забуду, как мы сюда въехали, включили свет в столовой, у мужа погас свет в кабинете и заработала стиральная машинка. У нас был электрик с интересным именем Корнел. Однажды он решил повесить люстру на кухне, где уже были натяжные потолки. Наш охранник Шура еще до работы в КГБ был электриком, и он предупреждал Корнела: «Не вздумай лезть туда с отверткой, тут натяжные потолки!», тот ответил: «А, ерунда», – и на этих словах потолок сложился, как носовой платок и упал. Был он дорогим. Поругались мы немножко, пришли мастера, натянули все обратно, Корнел идет вешать люстру, абсолютно не вспоминая свой грустный опыт, и история повторяется с точностью до деталей. Люди, которые вешали нам потолки, любили меня, как родную.

Тут не было лестниц, были мостки, а я очень боюсь высоты, – продолжает писательница, – Я по этим мосткам, на четвереньках, как обезьяна залезаю в мансарду, где вижу, насколько всюду накосячил прораб. Прораб стоит передо мной, я смотрю на него, он пытается не смотреть на меня, я в бешенстве пытаюсь забрать пистолет у Шуры моего охранника, а я дочь генерала, стреляю хорошо. Шурик меня успокаивает, на следующий день мне стыдно. Я купила еды, принесла ее наверх, прорабу. Он ответил, что ничего, дескать, хозяева все такие, у них крышу сносит. И тут я слышу, как с улицы раздается жуткий мат. Смотрю я во двор, а на соседнем участке хозяин с огромным бревном гонится за своим прорабом. Тут я поняла, что я не самая плохая.

Дарья практически любой опыт превращает в веселую историю, но это не значит, что проблемы не существовало. Натерпеться ей с ремонтом пришлось немало. Зато теперь мы сидим в уютнейшей столовой, пьем чай и смеемся над событиями, которые сейчас кажутся невероятно забавными.

– Еще была веселая история, – продолжает хозяйка. – На кухне, над вытяжкой, есть небольшое отверстие. Как-то утром я просыпаюсь и слышу счастливый писк. В гостиной тогда еще не было мебели, я захожу туда и вижу, что из этой дырки хлещет вода, потоком спускается в столовую и гостиную, в которой резвятся мои мопсы, весело попискивая. «Мама, ты купила нам бассейн», – слышу я радостные возгласы в их писках. Потоп удалили, но вытяжка нам преподнесла новый сюрприз. На ней не было решетки и как-то моя помощница Наташа готовила обед, и в сковородку упал птенец. Это было только начало. Птенцы залетали в трубу и падали к нам с завидной регулярностью. Хорошо, Наташа не успевала поставить сковородку на огонь. Мы их выносили обратно.

– Потом была мышь, – вспоминает писательница. – Я захожу в комнату и вижу ее. Мышей я не боюсь, но все-таки как-то неприятно. На мой зов приходят два охранника и две мои девушки со швабрами. Я говорю: «Здесь ходит мышь!» Они все вчетвером улыбаются, а сами в этом время стоят спинами к комнате, а ко мне лицом, и поют мне в четыре голоса, какая я дура. В это время я вижу, как мышь спокойным шагом идет по комнате. Наконец-то я заставила их обернуться: охранники за пистолеты, девушки за швабры — ловить мышь. Не справились. Ночью кот (Сан Саныч) поймал ее и положил нам на ступени.

Наверняка, многие знают, что дом писательницы представляет собой некое королевство собак породы мопс. Тут они везде — на стенах в виде картин, в шкафах и на полках — в виде сувениров, конфет, сумок, фигурок, шкатулок и бог еще знает чего. В библиотеке существует даже полка неудачных мопсов, которых дарили Дарье. Мопсами эти существа, по сути, не являются, но писательница жалеет их и ставит в специально отведенный для них шкафчик. Картины, украшающие стены дома, изображают только собак любимой породы хозяйки. Многие из них, написаны на заказ, часть картин дочь Дарьи, Маша привезла из-за границы, а некоторые представляют художественную ценность. К примеру, английские гравюры, которые висят на стене в спальне Дарьи.

– Если вы обещаете громко не смеяться, я вам проведу экскурсию, и расскажу кое-что о своей коллекции, – говорит Донцова.

Конечно, мы не можем устоять перед таким соблазном, и отправляемся в путешествие по мопс-хаусу.

– Тут есть прихваточки, носочки в виду мопсов, конфеты «Мопсы в лесу», подаренные моими подругами, – говорит Даша, – а это — сумка-мопс. Смотрели «Секс в большом городе»? Там главной героине дарят деревянную сумочку в виде Эйфелевой башни. Моя дочь не могла позволить себе, что у кого-то такое чудо есть, а у меня нет. Она нашла этого дизайнера и заказала ему сумку-мопса. Сложность ситуации была в том, что дизайнер Вудс живет в Японии. Сумочка была в Японии, и половина фэшн-мира передавала ее из рук в руки, чтобы в итоге она оказалась у меня.

Дочь Дарьи работает байером в ЦУМе, она занимается индустрией моды, заключая договоры с различными Домами и дизайнерами по всему миру.

– Матрешки-мопсы, шкатулки-мопсы, брелки-мопсы тут можно встретить очень дорогие экземпляры и просто милые безделушки, – продолжает Дарья, – Эта неприличная фигурка, мопсы, занимающиеся любовью, мы наши во Франции на блошином рынке. Есть антикварные мопсы и даже мопс от Сваровски. А эти пуфики везде стоят для Капы, она очень любит залезать на них. Смотрите, вот эту коробочку сшила моя подруга. Она фотограф-любитель, сначала наснимала моих мопсов, потом сшила из них это произведение. Есть фанатское творчество. Эту картину, к примеру, нарисовала одна тетенька-уборщица. Сказала, что это мой портрет. А вот это мопс с ракетой. В городе Королев живет наш водитель, и оттуда он привез этот экспонат.

Невозможно не сказать пары слов о виновницах всего этого великолепия, прообразах коллекции и настоящих хозяевах дома — Капе, Фене, Фире и Мусе. Собаки это действительно необыкновенные. Начиная с того, что они не лают по собачьему обыкновению, а похрюкивают, заканчивая их добродушным характером и незаурядной внешностью. О своих питомца хозяйка мопс-хауса может говорить бесконечно.

– Первая собака породы мопс у меня появилась лет 14 назад, – рассказывает Дарья. – Ее звали Муля. Она стала жить с нами, когда у нас уже были собака и кошка. Они умерли от старости, когда Муле было года четыре. Как-то мы приходим домой и видим, что Муля сидит в коридоре с жутко грустным видом. Она не ела, ей было очень одиноко. Смотрели мы, смотрели на все это – и побежали покупать другую собаку. Маша, моя дочка, выбрала Капу, и тут заводчица допустила ошибку: выпустила вторую собаку, это была громадная Феня. Она сразу покорила мое сердце. Я хотела Феню, а Маша — Капу. Пришлось покупать обеих.

Дарья прерывается и зовет Феню:

– Феня, дочь оленя, иди сюда, – зовет писательница. – У нее собачий Альцгеймер, и она забыла принять таблетки. Видите, какая большая? Три года назад Муля заболела и умерла, и мы взяли Фиру и Мусю. И вы знаете, Муля была мама, она ухаживала за всеми, а во время съемок работала на камеру. И вот, когда она ушла, Капа заняла ее место. Она даже стала внешне похожа на Мулю. Мулю мы похоронили в саду, вот тут, за окном. Капа каждый вечер садится у окна и лает на могилу Мули. Такой вот у нее ритуал.

Кроме всего прочего, Капа ведет «твиттер», в котором повествует о своей нелегкой собачей жизни.

– Она рассказывает о своей (и моей) жизни и пишет о том, что я бью своих домработниц, что я ужасно жадная, и так далее, – рассказывает писательница. – Все слухи там обхихикиваются. Она меня называет Писакой, но если понимает, что я рядом, то быстро пишет: «Хозяюшка, дорогая, позвольте лизнуть вашу ручку».

А слухов о Капиной хозяйке ходит немало.

– Одна журналистка меня спросила, какая нога у меня деревянная, – вспоминает Дарья. –  Я сначала возмутилась, а потом поняла, что «протез» у людей ассоциируется с ногой. Однажды меня похоронила одна газета. Написали, что сегодня после очередной тяжелой операции в Онкоцентре скончалась Дарья Донцова. Тогда у меня была программа на радио «Маяк». Я села и говорю: «Перед вами труп Дарьи Донцовой». Все студийные телефоны взорвались. Все пытались выяснить, жива я или нет. В итоге, после рабочего дня я прихожу в магазин, где всегда покупаю продукты. Кассирши вскакивают и кричат: «Даша! Мы так рады. А нам сказали, что вы повесились». Так что слух обошел Москву и вернулся, как мое самоубийство.

Ну, а слух о том, что на меня работает бригада людей, по-моему, всем уже набил аскомину, – говорит Дарья. – Ну что мне, всем показывать рукописи? Я же до сих пор пишу только от руки (Дарья показывает рукопись, испещренную правками). Однажды я показала рукопись молодому человеку, журналисту и реакция была такая: «Все понятно. Вам приносят текст, и вы его переписываете». Я теперь ко всем этим слухам отношусь со смехом. Второй упрек, который мне кидают, состоит в том, что все мои романы одинаковые. Но тут явное противоречие, напоминающее ситуацию, когда женщина кричит при разводе: «Мой муж импотент!», а через пять минут: «Мой муж бабник». Тут или то, или другое. Либо работает бригада, и тогда все романы разные, потому что не может бригада писать одно и то же. Либо все-таки пишу их я.

На сегодняшний день Дарья Донцова готовит к выходу в свет очень серьезную книгу, которая не просто поможет людям справиться с грустью и развеселит их, а даст многим из нас очень ценные советы, как вести себя в сложной жизненной ситуации. А именно, как жить с диагнозом — онкология.

-Вы знаете, все мои встречи с людьми заканчиваются одним и тем же: вокруг меня кучкуется толпа женщин с перепуганными глазами, которые хватают меня за руки и говорят: «Мне надо с вами поговорить», – признается Дарья, –  Я знаю, о чем пойдет речь. Они все задают стандартные вопросы. Я езжу к онкологическим больным, пытаюсь помочь им, говорю: «Здравствуйте, это я. Давайте я подниму вам кофточку, и вы поймете, что это не страшно». Я посол в программе Avonпротив рака груди, но я не могу охватить всех. Поэтому я написала книгу о том, как жить с диагнозом. Там — практические советы. Там весь мой личный опыт, хотя я подчеркиваю, что я не врач и не психолог.

Дарья Донцова участвует в программе Avonпротив рака груди, а не так давно приняла участие в еще одном нашумевшем проекте, направленном на то, чтобы люди узнали о прививке против рака шейки матки. Ради такого благого дела писательница снялась обнаженной.

– Ну, конечно, и тут не обошлось без казусов, – говорит Донцова. – Только проект увидел свет, как выходит журнал РБК, который так любит подсчитывать  чужие деньги. И в нем мы читаем: «100 000 долларов за съемку обнаженной на плакат». И в тексте идет речь обо мне и Андрюше Малахове. Мы с Андреем тут же позвонили Лене Малышевой. РБК извинились перед нами, но осадок все равно остался. Ну и, конечно, дискуссия в Интернете с заголовками «К какому телу приставили голову Дарьи Донцовой?» Люди не верили, что это мое тело. Сначала я била себя в грудь и пыталась доказать, что это я. А теперь я понимаю, что это даже комплимент.

Действительно, в свои почти 60 лет Донцова выглядит просто великолепно. А секрет прост. Как признается сама Дарья, перед нами всегда стоит выбор: превратиться в кучу или продолжать скакать как коза.

– Я выбрала второе, – говорит Донцова, – занимаюсь фитнесом четыре раза в неделю по три часа. То, что у меня такие данные от природы — обманка. Это тяжелый труд, и я очень предрасположена к полноте. У меня была ситуация, когда во время лечения на гормонотерапии я прибавила 10 кг, а потом еще 10 кг. А ведь я пила их пять лет! Потом полтора года я скидывала эти ненавистные килограммы. Просто быть в форме стоит больших физических затрат. Я всегда ем, как кролик, понемногу. Не ем мяса, колбасы. Приходится себя постоянно держать в руках. А если я перебираю в весе, у меня тут же начинает болеть спина и зашкаливать онкомаркеры, которые есть в организме у любого переболевшего человека. В понедельник, вторник, пятницу и воскресенье я просыпаюсь с мыслью: «Сегодня я не пойду на тренировку, скосячу». Наступает вечер, и я все равно туда иду. А от моего тренера добиться пощады невозможно.