Саша черный порода собаки
* * *
Перед желтым забором у палисадничка прислонился к телеграфному столбу и
опустил голову. Я видел на картинке в такой позе заблудившуюся собачку,
и поза эта мне очень понравилась.
Что ж, я не ошибся. В калитке показалось розовое пятно. Вышла девочка
(они всегда добрее мальчиков) и присела передо мной на дорожке.
– Что с тобой, собачка?
Я всхлипнул и поднял правую лапку. Понятно и без слов.
– Заблудилась? Хочешь ко мне? Может быть, тебя еще и
найдут… Мама у меня добрая, а с папой справимся.
Что делать? Ночевать в лесу… Разве я дикий верблюд? В животе
пусто. Я пошел за девочкой и благодарно лизнул ее в коленку. Если она
когда-нибудь заблудится, непременно отведу ее домой…
– Мама! – запищала она. – Мамочка! Я
привела Фифи, она заблудилась. Можно ее пока оставить у нас?
О! Почему Фифи?! Я Микки, Микки! Но я, у которого такие прекрасные
мысли, не могу ведь и полслова сказать на их человеческом
языке… Пусть. Кто сам себе яму копает, тот в нее и
попадает…
Мама надела пенсне (будто и без пенсне не видно, что я заблудился!) и
улыбнулась:
– Какая хорошенькая! Дай ей, дружок, молока с булкой. У нее
очень порядочный вид… А там посмотрим.
«У нее»… «У него», а
не «у нее»! Я же ведь мальчик. Но ужасно хотелось
есть, надо было покориться.
Ел я не торопясь, будто одолжение им делал. Вы угощаете? Спасибо, я
съем. Но, пожалуйста, не подумайте, что я какой-нибудь голодный
бродячий пес.
Потом пришел папа. Почему эти папы всюду суют свой нос, не
знаю…
– Что это за собака? Что у тебя, Лили, за манера тащить всех
зверей к нам на виллу? Может быть, она чахоточная… Пойди,
пойди прочь отсюда! Ну!
Я? Чахоточная?
Девочка расхныкалась. Я с достоинством сделал шаг к калитке. Но мама
строго посмотрела на папу. Он был дрессированный: фукнул, пожал плечами
и пошел на веранду читать свою газету. Съел?
А я встал перед мамой на задние лапки, сделал три па и перепрыгнул
через скамеечку. Гоп! Вперед, тур вокруг комнаты и назад…
– Мамочка, какой он умница!
Еще бы. Если бы я был человеком, давно бы уже профессором был.
* * *
Новый папа делает вид, что меня не замечает. Я его –
тоже… Во сне видел Зину и залаял от радости: она кормила
меня с ложечки гогель-могелем и говорила: «Ты мое
сокровище… если ты еще раз заблудишься, я никогда не выйду
замуж».
Лили проснулась – в окне белел рассвет – и свесила
голову с кроватки.
– Фифи! Ты чего?
Ничего. Страдаю. Кошке все равно: сегодня Зина, завтра Лили. А я
честная, привязчивая собака…
Второй день без Зины. К новой девочке пришел в гости толстый мальчик
– кузен. У собак, слава богу, кузенов нет… Садился
на меня верхом, чуть не раздавил. Потом запряг меня в автомобиль, а я
уперся! Собаку? В автомобиль?! Тыкал моими лапами в пианино. Я все снес
и из вежливости даже не укусил его…
Лилина мама меня оценила и, когда девочка опрокинула тарелку с супом,
показала на меня:
– Бери пример с Фифи! Видишь, как она осторожно
ест…
Опять Фифи! Когда что-нибудь не нравится, говорят:
«фи!» Фи-фи, значит, когда совсем не нравится?
Придумают же такое цыплячье имя… Я нашел под шкапом кубики с
буквами и сложил: «Микки». Потянул девочку за юбку
– читай! Кажется, ясно. А она ничего не поняла и кричит:
– Мама! Фифи умеет показывать фокусы!
– Хорошо. Дай ему шоколаду.
Ах, когда же, когда же меня найдут? Побежал даже в мэрию. Быть может,
Зина заявила туда, что я потерялся. Ничего подобного. На пороге лежала
лохматая дворняжка и зарычала:
– Р-рав! Ты куда, бродяга, суешься?
Я?! Бродяга?! Мужик ты несчастный!..
Счастье твое, что я так воспитан, что с дворнягами в драку не
лезу…
* * *
«Гора с плеч свалилась»… Куда она
свалилась, не знаю, но, словом… я нашелся!
Лили вышла со мной на пляж. И вдруг вдали лиловое с белым платьице,
полосатый мяч и светлые кудряшки. Зина!!
Как мы целовались, как мы визжали, как мы плакали!
Лили тихонько подошла и спросила:
– Это ваша Фифи?
– Да! Только это не Фифи, а Микки…
– Ах, Микки! Извините, я не знала. Позвольте вам ее передать.
Она заблудилась, и я ее приютила.
А у самой в глазах «трагедия».
Но Зина ее утешила. Поблагодарила
«очень-очень-очень» и обещала приходить со мной в
гости. Они подружатся, уж я это по глазам заметил.
Я, разумеется, послужил перед Лили и передние лапки накрест сложил:
мерси! Очень-очень-очень…
И пошел, сконфуженный, за Зиной, ни на шаг не отходя от ее милых
смуглых ножек.
Микки.
В цирке
У нашего вокзала появились длинные дома на колесах. Не то фургоны, не
то вагоны. Красные, с зелеными ставенками, над крышей труба, из трубы
дым. На откидной ступеньке одного дома сидел карлик с огромной головой
и красными глазами и мрачно курил трубку. А в глубине двора тоже
вагоны-дома, но с решетками, и пахло от них густо-прегусто
зоологическим садом.
На афишах чудеса… Три льва прыгают через укротительницу, а
потом играют с ней в жмурки. Морж жонглирует горящей лампой и
бильярдными шарами. Морж – такой неповоротливый
дурак… кто бы подумал! Знаменитый пудель Флакс решает задачи
на сложение и вычитание… Важность какая… Я и
делить и умножать умею… Однако в знаменитости не лезу. Мисс
Каравелла исполнит на неоседланном жеребце джигу – матросский
танец. Негр Буль-Пуль… Стоп! Не надо забегать вперед, Микки,
а то совсем запутаешься – что это за собачья привычка такая!
* * *
Зинин папа взял нам ложу: мне и Зине. Ложа – это такая будка,
вроде собачьей, но без крыши. Обита красным вонючим коленкором. Стулья
складные и жесткие, потому что цирк походный.
Оркестр ужасный! Я вообще музыки не выношу, особенно граммофона. Но
когда один, скелет, плюет в флейту, а другой, толстяк, стоймя поставил
огромную скрипку и ерзает по ней какой-то линейкой, а третий лупит
палками по барабану, локтями о медные линейки и ногами в большой
пузатый бубен, а четвертая, лиловая курица, разъезжает взад и вперед по
пианино и подпрыгивает… О! «Слуга
покорный», как говорит Зинин холостяк-дядя, когда ему
предлагают жениться.
Клоуны – просто раскрашенные идиоты. Я думаю, что они
напрасно притворяются, будто они нарочно идиоты, наверно, такие и есть.
Разве станет умный человек подставлять морду под пощечины, кататься по
грязным опилкам и мешать служителям убирать ковры? Совсем не смешно.
Одно мне понравилось: у того клоуна, у которого сзади было нарисовано
на широких штанах солнце, чуб на голове вставал и опускался…
Еще ухо, я понимаю, но чуб! Очень интересный номер!
Жеребец толстяк, а что он неоседлан, совсем неважно. У него такая
широкая спина, даже с выемкой, что пляши на ней, как на хозяйской
постели, сколько хочешь. Прыгал он лениво. Словно вальсирующая
корова… А мисс Каравелла все косилась трусливо на барьер и
делала вид, что она первая наездница в мире. Костюм славненький: вверху
ничего, а посредине зеленый и желтый бисер. А зачем она так долго
ездила? Жеребец под конец так вспотел, что я расчихался…
Неинтересно.
Потом поставили круглую решетку, подкатили к дверям клетку, и вышли
львы. Вышли… и зевают. Хорошие дикие звери! Зина немножко
испугалась (девчонка!), но ведь я сидел рядом. Чего же бояться? Львы
долго не хотели через укротительницу прыгать: уж она их упрашивала, и
под шейкой щекотала, и на ухо что-то шептала, и бичом под брюхо
толкала. Согласились – и перепрыгнули. А потом завязала им
глаза белыми лентами, взяла в руки колокольчик и стала играть с ними в
жмурки. Один лев сделал три шага и лег. Другой понюхал и пошел за
ней… Обман! Я сам видел – у нее в руке был
маленький кусочек мяса… Неинтересно!
Выходило еще голландское семейство эквилибристов. Папа катался на
переднем колесе велосипеда (отдельно!), мама на другом колесе (тоже
отдельно!), сын скакал верхом на большом мяче, а дочка каталась на
широком обруче задом наперед… Вот это здорово!
Потом летали тарелки, ножи, лампы, зонтики, мальчики и девочки. Ух! Я
даже залаял от радости. А под конец все семейство устроило пирамиду.
Внизу папа и мама, на плечах две дочки, у них на плечах мальчик, у него
на плечах собачка, у собачки на плечах… котенок, а у котенка
на плечах… воробей! Трах! И все рассыпалось, закувыркалось
по ковру и убежало за занавеску… Браво! Бис! Гав-гав-гав!
* * *
В антракте было еще веселей. Антракт – это когда одно
кончилось, а другое еще не началось. И вот взрослые с детьми постарше
пошли за занавеску смотреть лошадей и прочих млекопитающих, а самые
крошечные дети вылезли из всех лож и углов на арену и устроили свой
собственный цирк.
Девочка с зеленым бантом изображала дрессированную лошадь и на
четвереньках гарцевала по барьеру: голова набок, а сама все правой
ножкой брыкала. Мальчишки, конечно, были львами, и, пожалуй, свирепее
настоящих – рычали, плевались, кусались и бросали друг в
дружку опилками. Двое даже подрались – один другого шлепнул
– шлепают же клоунов, – а тот ему сдачи…
И оба заревели, совсем уж не по-клоунски… А я носился по
всей арене и хватал их всех (шутя, конечно!) за коленки.
Вышел карлик в сиреневом сюртучке с медными пуговицами и зазвонил в
колокольчик. Дзинь-дзинь! Долой с арены – представление
продолжается! Один из «львов», совсем еще маленький
мальчик, ни за что не хотел уходить. И пришла его мама из ложи, взяла
льва на руки, шлепнула и унесла на место. Вот тебе и лев!
* * *
Морж – молодец. Вернусь на нашу виллу и непременно попробую
жонглировать горящей лампой. У меня, правда, не такой широкий
нос… Ну, что ж, возьму маленькую лампочку…
Я побежал за занавеску: оказывается, у моржа в загородке есть цинковая
ванна, а после представления ему дают живую рыбу, бутерброд с рыбьим
жиром и рюмку водки. Здорово!
Да, что я еще заметил! Под края циркового шатра подлезают бесплатные
мальчишки и смотрят на представление… А карлик бегает кругом
и хлопает их прутом по пяткам.
Негр Буль-Пуль вроде сумасшедшего. Играл на метле «марш
пьяных крокодилов», аккомпанировал себе на собственном
животе, а ногами выделывал такие штуки, точно у него было четыре пары
лап… И пахло от него корицей и жженой пробкой. Фи!
Потом вышел «факир». Факир – это человек,
который сам себя режет, а ему даже приятно, и кровь не идет. Он себя,
должно быть, замораживает перед представлением. Проткнул себе губы
вязальной спицей, под мышку вбил гвоздь… Я даже отвернулся.
Нервы не выдержали… А самое ужасное: он взял у толстого
солдата из публики никелевые часы, проглотил их, только кончик цепочки
изо рта болтался, – и попросил публику послушать, как у него
в груди часы тикают. Ужас! Кожа по морозу подирается!
Кажется, все. На закуску вылетела на арену крохотная мохнатая лошадка с
красной метелкой над головой и с колокольчиками. Я и не знал, что есть
такая порода лошадиных болонок! Она так чудесно прыгала сквозь обруч,
становилась на задние лапки и брыкалась, что Зина пришла в восторг. Я
тоже.
Удивляюсь, почему Зинин папа не купит ей такую лошадку…
Запрягли б мы ее в шарабанчик и катались по пляжу. Это тебе не на осле
черепашьим шагом топтаться!.. И все бы очень удивлялись, и я бы получал
много сахару…
«Кто едет?» – «Микки с
Зиной!»
«Чья лошадка?» – «Миккина с
Зиной!»
Чудесно!
Устал. Больше не могу… Вот сейчас только подпишусь и побегу
на пляж играть в цирк. Бум-бум!
Знаменитый
укротитель догов и бульдогов,
эквилибрист и
наездник
фокс
Микки.
Источник
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Саша Чёрный
Дневник фокса Микки
О Зине, о еде, о корове и т.п
Моя хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю – нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках; а в ванную комнату меня не пускает – уж я бы подсмотрел.
Вчера она расхвасталась: видишь, Микки, сколько у меня тетрадок. Арифметика – диктовка – сочинения… А вот ты, цуцик несчастный, ни говорить, ни читать, ни писать не умеешь.
Гав! Я умею думать – и это самое главное. Что лучше: думающий фокс или говорящий попугай? Ага!
Читать я немножко умею – детские книжки с самыми крупными буквами.
Писать… Смейтесь, смейтесь (терпеть не могу, когда люди смеются)! – писать я тоже научился. Правда, пальцы на лапах у меня не загибаются, я ведь не человек и не обезьяна. Но я беру карандаш в рот, наступаю лапой на тетрадку, чтобы она не ерзала, – и пишу.
Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Вот только не умею точить карандашей. Когда мой иступится, я бегу тихонько в кабинет и тащу со стола отточенные людьми огрызочки.
* * *
Ставлю три звездочки. Я видал в детских книжках: когда человек делает прыжок к новой мысли, он ставит три звездочки…
Что важнее всего в жизни? Еда. Нечего притворяться! У нас полон дом людей. Они разговаривают, читают, плачут, смеются – а потом садятся есть. Едят утром, едят в полдень, едят вечером. А Зина ест даже ночью – прячет под подушку бисквиты и шоколадки и потихоньку чавкает.
Как много они едят! Как долго они едят! Как часто они едят. И говорят еще, что я обжора…
Сунут косточку от телячьей котлетки (котлетку сами съедят!), нальют полблюдца молока – и все.
Разве я пристаю, разве я прошу еще, как Зина и другие дети? Разве я ем сладкое: клейстер, который называется киселем, или жидкую гадость из чернослива и изюма, или холодный ужас, который они называют мороженым? Я деликатнее всех собак, потому что я породистый фокс. Погрызу косточку, съем, осторожно взяв из рук Зины, бисквит, и все.
Но они… Зачем эти супы? Разве не вкуснее чистая вода?
Зачем эти горошки, морковки, сельдерейки и прочие гадости, которыми они портят жаркое?
Зачем вообще варить и жарить?
Я недавно попробовал кусочек сырого мяса (упал на кухне на пол – я имел полное право его съесть!)… Уверяю вас, оно было гораздо вкусней всех этих шипящих на сковородке котлет…
И как было бы хорошо, если бы не варили и не жарили! Не было бы кухарок: они совсем не умеют обращаться с порядочными собаками. Ели бы все на полу, без посуды, – мне было бы веселей. А то всегда сидишь под столом, среди чужих ног. Толкаются, наступают на лапы. Подумаешь, как весело!..
Или еще лучше – ели бы на траве перед домом. Каждому по сырой котлетке. А после обеда все бы барахтались и визжали, как Зина со мной… Гав-гав!
Меня называют обжорой (выпил глоток молока из кошкиного блюдца, подумаешь)…
А сами… После супа, после жаркого, после компота, после сыра – они еще пьют разноцветные штуки: красную – вино, желтую – пиво, черную – кофе… Зачем? Я зеваю под столом до слез, привык около людей околачиваться, а они все сидят, сидят, сидят… Гав! И все говорят, говорят, говорят, точно у каждого граммофон в животе завели.
* * *
Три звездочки.
Новая мысль. Наша корова – дура. Почему она дает столько молока? У нее один сын – теленок, а она кормит весь дом. И чтоб давать столько молока, она весь день ест, ест свою траву, даже смотреть жалко. Я бы не выдержал. Почему лошадь не дает столько молока? Почему кошка кормит своих котят и больше ни о ком не заботится?
Разве говорящему попугаю придет в голову такая мысль?
И еще. Почему куры несут столько яиц? Это ужасно. Никогда они не веселятся, ходят, как сонные мухи, летать совсем разучились, не поют, как другие птицы… Это все из-за этих несчастных яиц.
Я яиц не терплю. Зина – тоже. Если бы я мог объясниться с курами, я бы им отсоветовал нести столько яиц.
Хорошо все-таки быть фоксом: не ем супа, не играю на этой проклятой музыке, по которой Зина бегает пальцами, не даю молока и «тому подобное», как говорит Зинин папа.
Трах! Карандаш надломился. Надо писать осторожнее – кабинет на замке, а там все карандаши.
В следующий раз сочиню собачьи стихи – очень это меня интересует.
Фокс Микки,
первая собака, умеющая писать
Что за порода фокс?
Настоящее название породы фокстерьер. Это небольшие собаки весом 7–8 кг, с коротким хвостом. Их предки существовали в Англии еще в античное время, использовались для охоты в норах на лис (fox – по-английски лиса).
А почему у собак пальцы не загибаются?
У собак пальцы выполняют только опорную функцию, подобную копытам у лошадей. Поэтому собачьи пальцы сбиты в плотный комок. У человека и других приматов пальцы хватательные и поэтому гибкие. Обезьяны ими обхватывают ветки, люди легко управляются с орудиями труда.
А что за животное дождевой червяк?
Дождевые черви живут под землёй. У них длинное гибкое голое тело красноватого цвета, червяк может его сильно растягивать и сжимать. Эти червяки едят растительные остатки; ими самими питаются кроты. В сырую погоду черви выползают на поверхность, за это их называют дождевыми. На зиму они впадают в оцепенение.
Собакам нужно сырое мясо?
Домашних и служебных собак кормят специальными кормами, мясо почти не дают. Дворовых собак всегда кормили и сейчас кормят разными пищевыми остатками – кашей, хлебом, костями, мясо им достаётся очень редко. Пастушеские собаки большую часть пропитания добывают в природе, когда ходят за стадами.
Зачем корова дает столько молока?
Коров одомашнили в основном ради получения мяса и молока. Некоторые породы коров специально выводят, чтобы они давали больше молока. Из него делают сметану, сыр, масло. Корова вырабатывает и накапливает молоко в вымени. Коровы-рекордистки дают до 7 тысяч литров молока в год.
Почему попугаи бывают говорящими и нет?
Попугаи не говорят так, как люди. На самом деле они свистят, но некоторые их свисты похожи на слова. Таких птиц называют имитаторами: они умело подражают разным звукам. Попугаи могут запомнить и повторить до 500 слов.
А почему куры не летают? Или летают?
Кур одомашнили ради мяса, яиц, перьев. Они значительно крупнее и тяжелее своих диких предков, к тому же у них недоразвитые крылья. Поэтому домашние куры почти не летают. Благодаря этому их можно содержать на открытых птичьих дворах.
Источник
Александр Куприн, Саша Чёрный
Белый пудель. Дневник фокса Микки. С вопросами и ответами для почемучек
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Саша Чёрный
Дневник фокса Микки
О Зине, о еде, о корове и т.п
Моя хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю – нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках; а в ванную комнату меня не пускает – уж я бы подсмотрел.
Вчера она расхвасталась: видишь, Микки, сколько у меня тетрадок. Арифметика – диктовка – сочинения… А вот ты, цуцик несчастный, ни говорить, ни читать, ни писать не умеешь.
Гав! Я умею думать – и это самое главное. Что лучше: думающий фокс или говорящий попугай? Ага!
Читать я немножко умею – детские книжки с самыми крупными буквами.
Писать… Смейтесь, смейтесь (терпеть не могу, когда люди смеются)! – писать я тоже научился. Правда, пальцы на лапах у меня не загибаются, я ведь не человек и не обезьяна. Но я беру карандаш в рот, наступаю лапой на тетрадку, чтобы она не ерзала, – и пишу.
Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Вот только не умею точить карандашей. Когда мой иступится, я бегу тихонько в кабинет и тащу со стола отточенные людьми огрызочки.
* * *
Ставлю три звездочки. Я видал в детских книжках: когда человек делает прыжок к новой мысли, он ставит три звездочки…
Что важнее всего в жизни? Еда. Нечего притворяться! У нас полон дом людей. Они разговаривают, читают, плачут, смеются – а потом садятся есть. Едят утром, едят в полдень, едят вечером. А Зина ест даже ночью – прячет под подушку бисквиты и шоколадки и потихоньку чавкает.
Как много они едят! Как долго они едят! Как часто они едят. И говорят еще, что я обжора…
Сунут косточку от телячьей котлетки (котлетку сами съедят!), нальют полблюдца молока – и все.
Разве я пристаю, разве я прошу еще, как Зина и другие дети? Разве я ем сладкое: клейстер, который называется киселем, или жидкую гадость из чернослива и изюма, или холодный ужас, который они называют мороженым? Я деликатнее всех собак, потому что я породистый фокс. Погрызу косточку, съем, осторожно взяв из рук Зины, бисквит, и все.
Но они… Зачем эти супы? Разве не вкуснее чистая вода?
Зачем эти горошки, морковки, сельдерейки и прочие гадости, которыми они портят жаркое?
Зачем вообще варить и жарить?
Я недавно попробовал кусочек сырого мяса (упал на кухне на пол – я имел полное право его съесть!)… Уверяю вас, оно было гораздо вкусней всех этих шипящих на сковородке котлет…
И как было бы хорошо, если бы не варили и не жарили! Не было бы кухарок: они совсем не умеют обращаться с порядочными собаками. Ели бы все на полу, без посуды, – мне было бы веселей. А то всегда сидишь под столом, среди чужих ног. Толкаются, наступают на лапы. Подумаешь, как весело!..
Или еще лучше – ели бы на траве перед домом. Каждому по сырой котлетке. А после обеда все бы барахтались и визжали, как Зина со мной… Гав-гав!
Меня называют обжорой (выпил глоток молока из кошкиного блюдца, подумаешь)…
А сами… После супа, после жаркого, после компота, после сыра – они еще пьют разноцветные штуки: красную – вино, желтую – пиво, черную – кофе… Зачем? Я зеваю под столом до слез, привык около людей околачиваться, а они все сидят, сидят, сидят… Гав! И все говорят, говорят, говорят, точно у каждого граммофон в животе завели.
* * *
Три звездочки.
Новая мысль. Наша корова – дура. Почему она дает столько молока? У нее один сын – теленок, а она кормит весь дом. И чтоб давать столько молока, она весь день ест, ест свою траву, даже смотреть жалко. Я бы не выдержал. Почему лошадь не дает столько молока? Почему кошка кормит своих котят и больше ни о ком не заботится?
Разве говорящему попугаю придет в голову такая мысль?
И еще. Почему куры несут столько яиц? Это ужасно. Никогда они не веселятся, ходят, как сонные мухи, летать совсем разучились, не поют, как другие птицы… Это все из-за этих несчастных яиц.
Я яиц не терплю. Зина – тоже. Если бы я мог объясниться с курами, я бы им отсоветовал нести столько яиц.
Хорошо все-таки быть фоксом: не ем супа, не играю на этой проклятой музыке, по которой Зина бегает пальцами, не даю молока и «тому подобное», как говорит Зинин папа.
Трах! Карандаш надломился. Надо писать осторожнее – кабинет на замке, а там все карандаши.
В следующий раз сочиню собачьи стихи – очень это меня интересует.
Фокс Микки,
первая собака, умеющая писать
Что за порода фокс?
Настоящее название породы фокстерьер. Это небольшие собаки весом 7–8 кг, с коротким хвостом. Их предки существовали в Англии еще в античное время, использовались для охоты в норах на лис (fox – по-английски лиса).
А почему у собак пальцы не загибаются?
У собак пальцы выполняют только опорную функцию, подобную копытам у лошадей. Поэтому собачьи пальцы сбиты в плотный комок. У человека и других приматов пальцы хватательные и поэтому гибкие. Обезьяны ими обхватывают ветки, люди легко управляются с орудиями труда.
А что за животное дождевой червяк?
Дождевые черви живут под землёй. У них длинное гибкое голое тело красноватого цвета, червяк может его сильно растягивать и сжимать. Эти червяки едят растительные остатки; ими самими питаются кроты. В сырую погоду черви выползают на поверхность, за это их называют дождевыми. На зиму они впадают в оцепенение.
Собакам нужно сырое мясо?
Домашних и служебных собак кормят специальными кормами, мясо почти не дают. Дворовых собак всегда кормили и сейчас кормят разными пищевыми остатками – кашей, хлебом, костями, мясо им достаётся очень редко. Пастушеские собаки большую часть пропитания добывают в природе, когда ходят за стадами.
Зачем корова дает столько молока?
Коров одомашнили в основном ради получения мяса и молока. Некоторые породы коров специально выводят, чтобы они давали больше молока. Из него делают сметану, сыр, масло. Корова вырабатывает и накапливает молоко в вымени. Коровы-рекордистки дают до 7 тысяч литров молока в год.
Почему попугаи бывают говорящими и нет?
Попугаи не говорят так, как люди. На самом деле они свистят, но некоторые их свисты похожи на слова. Таких птиц называют имитаторами: они умело подражают разным звукам. Попугаи могут запомнить и повторить до 500 слов.
А почему куры не летают? Или летают?
Кур одомашнили ради мяса, яиц, перьев. Они значительно крупнее и тяжелее своих диких предков, к тому же у них недоразвитые крылья. Поэтому домашние куры почти не летают. Благодаря этому их можно содержать на открытых птичьих дворах.
Источник