Собака лев волк лиса из какой басни

Когда-то в случай Слон попал у Льва.
В минуту по лесам прошла о том молва,
И так, как водится, пошли догадки,
Чем в милость втёрся Слон?
Не то красив, не то забавен он;
Что за приём, что за ухватки!
Толкуют звери меж собой.
“Когда бы,- говорит, вертя хвостом, Лисица,-
Был у него пушистый хвост такой,
Я не дивилась бы”.- “Или, сестрица,-
Сказал Медведь,- хотя бы по когтям
Он сделался случайным,
Никто того не счёл бы чрезвычайным:
Да он и без когтей, то всем известно нам,
Да не вошел ли он в случай клыками?”
Вступился в речь их Вол:
“Уж не сочли ли их рогами?”-
“Так вы не знаете,- сказал Осёл,
Ушами хлопая,- чем мог он полюбиться
И в знать добиться?
А я так отгадал –
Без длинных бы ушей он в милость не попал”.
________

Нередко мы, хотя того не примечаем,
Себя в других охотно величаем.

1816

Волк из лесу в деревню забежал,
Не в гости, но живот спасая;
За шкуру он свою дрожал:
Охотники за ним гнались и гончих стая.
Он рад бы в первые тут шмыгнуть ворота,
Да то лишь горе,
Что все ворота на запоре.
Вот видит Волк мой на заборе
Кота
И молит: “Васенька, мой друг! скажи скорее,
Кто здесь из мужичков добрее,
Чтобы укрыть меня от злых моих врагов?
Ты слышишь лай собак и страшный звук рогов!
Все это ведь за мной”. – “Проси скорей Степана;
Мужик предобрый он”, – Кот-Васька говорит.
“То так; да у него я ободрал барана”. –
“Ну, попытайся ж у Демьяна”. –
“Боюсь, что на меня и он сердит:
Я у него унес козленка”. –
“Беги ж, вон там живет Трофим”. –
“К Трофиму? Нет, боюсь и встретиться я с ним:
Он на меня с весны грозится за ягненка!” –
“Ну, плохо ж! – Но авось тебя укроет Клим!” –
“Ох, Вася, у него зарезал я телёнка!” –
“Что вижу, кум! Ты всем в деревне насолил, –
Сказал тут Васька Волку, –
Какую ж ты себе защиту здесь сулил?
Нет, в наших мужиках не столько мало толку,
Чтоб на свою беду тебя спасли они.
И правы, – сам себя вини:
Что ты посеял – то и жни”.

1830

У Льва служила Белка.
Не знаю, как и чем; но дело только в том,
Что служба Белкина угодна перед Львом;
А угодить на Льва, конечно, не безделка.
За то обещан ей орехов целый воз.
Обещан – между тем всё время улетает;
А Белочка моя нередко голодает
И скалит перед Львом зубки свои сквозь слёз.
Посмотрит: по лесу то там, то сям мелькают
Её подружки в вышине;
Она лишь глазками моргает; а оне
Орешки знай себе щелкают да щелкают.
Но наша Белочка к орешнику лишь шаг,
Глядит – нельзя никак;
На службу Льву её то кличут, то толкают.
Вот Белка, наконец, уж стала и стара
И Льву наскучила: в отставку ей пора.
Отставку Белке дали,
И точно, целый воз орехов ей прислали.
Орехи славные, каких не видел свет;
Все на отбор: орех к ореху – чудо !
Одно лишь только худо –
Давно зубов у Белки нет.

1829

Был у крестьянина Осёл,
И так себя, казалось, смирно вёл,
Что мужику нельзя им было нахвалиться;
А чтобы он в лесу пропасть не мог –
На шею прицепил мужик ему звонок.
Надулся мой Осёл: стал важничать, гордиться
(Про ордена, конечно, он слыхал),
И думает, теперь большой он барин стал;
Но вышел новый чин Ослу, бедняжке, соком
(То может не одним Ослам служить уроком).
Сказать вам должно наперёд:
В Осле не много чести было;
Но до звонка ему всё счастливо сходило:
Зайдёт ли в рожь, в овёс иль в огород, –
Наестся досыта и выйдет тихомолком.
Теперь пошло иным всё толком:
Куда ни сунется мой знатный господин,
Без умолку звенит на шее новый чин.
Глядит: хозяин, взяв дубину,
Гоняет то со ржи, то с гряд мою скотину;
А там сосед, в овсе услыша звук звонка,
Ослу колом ворочает бока.
Ну, так, что бедный наш вельможа
До осени зачах,
И кости у Осла остались лишь да кожа.
___________

И у людей в чинах
С плутами та ж беда: пока чин мал и беден,
То плут не так ещё приметен;
Но важный чин на плуте, как звонок:
Звук от него и громок и далёк.

1829-1830

Какой-то Лев большой охотник был до кур;
Однако ж у него они водились худо:
Да это и не чудо!
К ним доступ был свободен чересчур.
Так их то крали,
То сами куры пропадали.
Чтоб этому помочь убытку и печали,
Построить вздумал Лев большой курятный двор
И так его ухитить и уладить,
Чтобы воров совсем отвадить,
А курам было б в нём довольство и простор.
Вот Льву доносят, что Лисица
Большая строить мастерица –
И дело ей поручено,
С успехом начато и кончено оно;
Лисой к нему приложено
Всё: и старанье и уменье.
Смотрели, видели: строенье – загляденье!
А сверх того, всё есть, чего ни спросишь тут:
Корм под носом, везде натыкано насесток,
От холоду и жару есть приют,
И укромонные местечки для наседок.
Вся слава Лисаньке и честь!
Богатое дано ей награжденье
И тотчас повеленье:
На новоселье кур немедля перевесть.
Но есть ли польза в перемене?
Нет: кажется, и крепок двор,
И плотен и высок забор –
А кур час от часу всё мене.
Отколь беда, придумать не могли.
Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?
Тое ж Лису-злодейку.
Хоть правда, что она свела строенье так,
Чтобы не ворвался в него никто, никак,
Да только для себя оставила лазейку.

1815

У Мельника вода плотину прососала;
Беда б не велика сначала,
Когда бы руки приложить;
Но кстати ль? Мельник мой не думает тужить;
А течь день ото дня сильнее становится:
Вода так бьёт, как из ведра.
“Эй, Мельник, не зевай! Пора,
Пора тебе за ум хватиться!”
А Мельник говорит: “Далёко до беды,
Не море надо мне воды,
И ею мельница по весь мой век богата”.
Он спит, а между тем
Вода бежит, как из ушата.
И вот беда пришла совсем:
Стал жернов, мельница не служит.
Хватился Мельник мой: и охает, и тужит,
И думает, как воду уберечь.
Вот у плотины он, осматривая течь,
Увидел, что к реке пришли напиться куры.
“Негодные! – кричит, – хохлатки, дуры!
Я и без вас воды не знаю где достать;
А вы пришли её здесь вдосталь допивать”.
И в них поленом хвать!
Какое ж сделал тем себе подспорье?
Без кур и без воды пошёл в свое подворье.
________

Видал я иногда,
Что есть такие господа
(И эта басенка им сделана в подарок),
Которым тысячей не жаль на вздор сорить,
А думают хозяйству подспорить,
Коль свечки сберегут огарок,
И рады за него с людьми поднять содом.
С такою бережью диковинка ль, что дом
Скорёшенько пойдет вверх дном?

1821

Увидя, что топор Крестьянин нёс,
“Голубчик, – Деревцо сказало молодое, –
Пожалуй, выруби вокруг меня ты лес,
Я не могу расти в покое:
Ни солнца мне не виден свет,
Ни для корней моих простору нет,
Ни ветеркам вокруг меня свободы,
Такие надо мной он сплесть изволил своды!
Когда б не от него расти помеха мне,
Я в год бы сделалось красою сей стране,
И тенью бы моей покрылась вся долина;
А ныне тонко я, почти как хворостина”.
Взялся Крестьянин за топор,
И Дереву, как другу,
Он оказал услугу:
Вкруг Деревца большой очистился простор;
Но торжество его недолго было!
То солнцем Дерево печёт,
То градом, то дождём сечёт,
И ветром, наконец, то Деревцо сломило.
“Безумное! – ему сказала тут Змея, –
Не от тебя ль беда твоя?
Когда б, укрытое в лесу, ты возрастало,
Тебе б вредить ни зной, ни ветры не могли,
Тебя бы старые деревья берегли;
А если б некогда деревьев тех не стало,
И время их бы отошло,
Тогда в свою чреду ты столько б возросло,
Усилилось и укрепилось,
Что нынешней беды с тобой бы не случилось,
И бурю, может быть, ты б выдержать могло!”

1814

Когда-то, в старину,
Лев с Барсом вёл предолгую войну
За спорные леса, за дебри, за вертепы.
Судиться по правам — не тот у них был нрав;
Да сильные ж в правах бывают часто слепы.
У них на это свой устав:
Кто одолеет, тот и прав.
Однако, наконец, не вечно ж драться —
И когти притупятся:
Герои по правам решились разобраться.
Намерились дела военны прекратить,
Окончить все раздоры,
Потом, как водится, мир вечный заключить
До первой ссоры.
«Назначим же скорей
Мы от себя секретарей, —
Льву предлагает Барс, — и как их ум рассудит,
Пусть так и будет.
Я, например, к тому определю Кота:
Зверёк хоть неказист, да совесть в нём чиста;
А ты Осла назначь: он знатного же чина,
И, к слову молвить здесь,
Куда он у тебя завидная скотина!
Поверь, как другу, мне: совет и двор твой весь
Его копытца вряд ли стоят.
Положимся ж на том,
На чём
С моим Котишком он устроит».
И Лев мысль Барса утвердил
Без спору,
Но только не Осла, Лисицу нарядил
Он от себя для этого разбору,
Примолвя про себя (как видно, знал он свет):
«Кого нам хвалит враг, в том, верно, проку нет».

1815

Лев пёстрых не взлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно —
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пёструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
И вот к себе зовёт
Медведя он с Лисою на совет —
И им за тайну открывает,
Что, видя пёструю овцу, он всякий раз
Глазами целый день страдает,
И что придёт ему совсем лишиться глаз,
И, как такой беде помочь, совсем не знает.

«Всесильный Лев! — сказал, насупяся, Медведь, —
На что тут много разговоров?
Вели без дальних сборов
Овец передушить. Кому о них жалеть?»
Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови,
Смиренно говорит: «О, царь! Наш добрый царь!
Ты верно запретишь гнать эту бедну тварь —
И не прольёшь невинной крови.
Осмелюсь я совет иной произнести:
Дай повеленье ты луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток
И где бы поскакать, побегать для ягняток.
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Не знаю, как-то мне сдаётся,
Что род их сам собой переведётся.
А между тем пускай блаженствуют оне,
И что б ни сделалось, ты будешь в стороне».
Лисицы мнение в совете силу взяло
И так удачно в ход пошло, что, наконец,
Не только пёстрых там овец —
И гладких стало мало.
Какие ж у зверей пошли на это толки? —
Что Лев бы и хорош, да всё злодеи волки.

1823

Какой-то птицелов
Весною наловил по рощам Соловьёв.
Певцы рассажены по клеткам и запели,
Хоть лучше б по лесам гулять они хотели:
Когда сидишь в тюрьме до песен ли уж тут?
Но делать нечего: поют,
Кто с горя, кто от скуки.
Из них один бедняжка Соловей
Терпел всех боле муки:
Он разлучён с подружкой был своей.
Ему тошнее всех в неволе.
Сквозь слёз из клетки он посматривает в поле;
Тоскует день и ночь;
Однако ж думает: “Злу грустью не помочь:
Безумный плачет лишь от бедства,
А умный ищет средства,
Как делом горю пособить;
И, кажется, беду могу я с шеи сбыть:
Ведь нас не с тем поймали, чтобы скушать,
Хозяин, вижу я, охотник песни слушать.
Так если голосом ему я угожу,
Быть может, тем себе награду заслужу,
И он мою неволю окончает”.
Так рассуждал – и начал мой певец:
И песнью он зарю вечерню величает,
И песнями восход он солнечный встречает.
Но что же вышло, наконец?
Он только отягчил свою тем злую долю.
Кто худо пел, для тех давно
Хозяин отворил и клетки и окно
И распустил их всех на волю;
А мой бедняжка Соловей,
Чем пел приятней и нежней,
Тем стерегли его плотней.

1822